[Прим. ред. – Предлагаемое размышление принадлежит католическому автору и построено на католических литургических текстах. Его содержание, однако, будет интересно для широкой христианской аудитории и отражает взгляды, общие для традиционных христианских конфессий, поэтому мы сочли полезным опубликовать его в русском переводе.]
Согласно обычаю, восходящему к самым ранним дням христианства, каждый год во время католической пасхальной службы перед освящением воды и крещением оглашенных, которые готовились к принятию Таинств на протяжении всего Великого поста, читается ряд пророчеств из Ветхого Завета. Традиционно первое из чтений берётся из начала книги Бытия [примечание] и повествует о сотворении мира; это засвидетельствовано в самой ранней из сохранившихся Пасхальных гомилий – гомилии св. Мелитона Сардийского, ок. 160 г. н.э [почитается и в Православной Церкви – прим. ред.].
Зачем говорить о начале старой эры в ночь, когда Церковь празднует переход в новую эру через Воскресение Христово? Первая и наиболее очевидная причина этого выражается в молитве, которая следует после чтения. «Боже, Ты чудесным образом сотворил человека и ещё чудеснее искупил его. Молим Тебя, помоги нам силою духа противостоять соблазну греха, чтобы мы достигли вечной радости». Учение Церкви, выраженное языком молитвы, говорит, что человек способен использовать свой разум, возрожденный благодатью Божьей, чтобы противостоять греховным удовольствиям; он не является рабом своих греховных стремлений и эгоизма, тем более они не определяют его.
В начале чтения говорится о «Святом Духе, (Который) носился над водою», и это понимается как отсылка к образу вод крещения. Традиционная молитва, которой благословляются крещаемые, возвращает их мысленно к этому чтению, когда говорится: «О Боже, Чей Дух носился над водами при сотворении мира, дабы уже тогда природа вод стала освящающей».
Этот отрывок читается также в качестве в качестве ответа на одну из самых серьезных проблем, с которыми столкнулась ранняя Церковь, проблему, которая вновь и вновь появлялась в различных формах в разное время на протяжении её истории, – мы имеем в виду ересь, называемую гностицизмом.
Существовало много гностических школ, которые выражали свои идеи по-разному, но в целом все они учили, что материальное творение на самом деле является работой не Бога, и уж тем более не доброжелательного и любящего Бога, а некой злой силы, заточившей «душу» в материю (гностики часто называли себя «духовными» людьми, а не-гностиков – «материальными»). Слово «гностик» происходит от греческого «гнозис», что означает «знание», а истинным знанием для них было осознание того, что материальный мир – это бессмысленная для «духовных» ловушка и иллюзия; при этом их учение указывает пути избавления от этой ловушки.
В результате многие гностические секты относились к деторождению как к чему-то изначально порочному, потому что оно увековечивало пленение духа в материи. Эта идея часто приводила их к одной из двух крайностей в отношении человеческой сексуальности: либо полному ее отвержению, потому что она продолжала удерживать дух в материи; или заявлению, что, раз материя бессмысленна, также не имеет значения, что человек делает с материей тела, и, следовательно, он может позволить себе любое сексуальное действие.
Именно этому Церковь противопоставляет учение Книги Бытия, где в конце каждого дня сотворения мира говорится: «И увидел Бог, что это хорошо». Более того, когда Бог создает животных, Он благословляет их, говоря «плодитесь и размножайтесь», то есть размножение – это благословение, а не проклятие, как сказали бы гностики. То же самое благословение затем даётся человеку, по сути, уже в самых первых словах, которые Бог говорит ему (стих 28); плодиться и размножаться посредством своей сексуальности – это для человека благословение, а не проклятие. В этом он схож с животным, но не использует сексуальность как животное; скорее он обладает способностью управлять собой разумно «против греховных удовольствий».
Наконец, мы должны отметить, что место человека в сотворенном мире как главы и правителя также является благословением; он не паразит в этом мире и не чужой для него. В конце первых пяти дней сотворения мира Бог видит, что это хорошо, но в конце шестого, когда Он повелел людям: «наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле». И Он видит, что это «весьма хорошо».
[В Римских и Амврозианских Миссалах: Бытие 1:1-2:2; в древней испанской литургии, известной как мосарабский обряд, чтение заканчивается на 2:6, а за ним следует другое, которое продолжается до конца главы 3. В византийской литургии чтение заканчивается на стихе 1:13, конец третьего дня сотворения мира.]