[Редакционное примечание: Настоящее эссе было впервые опубликовано на сайте партии Фидес и публикуется с разрешения правообладателя. Его публикация не означает полного согласия редакции со всеми высказанными в нём идеями, но, по нашему мнению, ознакомление с мыслями премьер-министра Венгрии, столь непохожими на то, что нам обычно представляют в качестве консолидированной позиции европейских элит, будет для российских читателей интересным и полезным опытом].
Прелюдия к осеннему политическому сезону
Никакого Туснадфюрдё [летнего университета]. Никакого Кётче [партийного конгресса]. Никакого Транцит [конференции]. Одна пандемия. Вирус проредил и летние заседания семинаров по политической мысли. И всё же у нас будет много о чём размышлять и спорить. Эти вопросы было бы трудно обсуждать среди обычной парламентской трескотни и в рамках современных СМИ, зависящих от ярких фрагментов. Потому вместо устного слова у нас письменное; вместо речи – эссе.
Нелиберальное, христианско-демократическое, консервативное, либеральное
Борьба за духовный суверенитет и интеллектуальную свободу, начатая нами несколько лет назад на площадке Туснадфюрдё, постепенно приносит плоды. Бунт против политической корректности, против диктата обезумевшей либеральной доктрины, способов выражения и стиля охватывает всё более широкие пространства. Всё больше людей демонстрирует растущее мужество, освобождаясь от оков удушающе ограничивающего единственного одобренного способа говорить, единственной одобренной концепции демократии и единственной одобренной интерпретации того, что такое Европа и Запад. Не легка сама попытка побега, но вдобавок высок риск наказания: изгнания из академического сообщества, потери работы, стигматизации, коллективной травли в университетах. Примеры этого случаются почти ежедневно. Но даже если нам удастся избежать организованных патрулей хорошо оплачиваемых и обезумевших либеральных пограничников, нам всё равно придётся бороться против глубоко укоренившихся рефлексов всегда столь благонамеренного общественного мнения. Тщательно проработанные аргументы никуда не приведут: если кто-то восхваляет национализм, у немцев случаются желудочные спазмы. Ту же реакцию вызывают у них труды иерусалимского профессора Газони. И сколь бы мягко мы ни говорили о нелиберальной демократии, сам этот термин для немецкого или англо-саксонского уха был и остаётся отвратительно жёстким.
Бунт против либерального подавления мысли не только расширяется, но и углубляется. Растёт число убедительных эссе, тщательных исследований, обязательных к прочтению книг. Мы уже можем видеть, что король голый – несмотря на отказ обитателей брюссельского пузыря признавать это. Учение, что «демократия может быть только либеральной» – этот золотой телец, этот монументальный фетиш – опрокинут. Теперь нам остаётся подождать, пока пыль уляжется, и мы это будем не только знать, но и видеть. Кажется, что консервативные и христианско-демократические партии и политические движения могут наконец избежать смертельных объятий либералов. Утверждения вроде «не бывает нелиберальной демократии» теперь записываются в книгу рекордов политической глупости, с каких бы высот они ни провозглашались. Консервативные политические мыслители наконец набрались мужества и с ясностью мысли, превосходящей даже элегантность математических формул, доказывают, что либерализм и консерватизм представляют две несоединимых позиции в политической теории. Они продемонстрировали ошибки в аргументах тех, кто хочет затащить консерватизм в «большой шатёр» либерализма. Те, кто утверждает, что разделение ветвей власти, гражданские и политические свободы, защита частной собственности и ограниченное правительство – я имею в виду верховенство закона – могут быть достигнуты только в интеллектуальных рамках либерализма и воплощены в жизнь только в либеральной демократии, мягко говоря, ошибаются. Разумеется, мы знаем венгров, которые разгадали эту загадку, но решили, что намного приятнее, когда тебя похлопывают по плечу в Брюсселе, дружелюбно и одобрительно улыбаются тебе в теплохладных либеральных салонах, чем когда заставляют съёжиться как черную овцу дома в Будапеште. Чувство лёгкой тошноты в желудке не кажется им слишком высокой ценой. Но сегодня атмосфера и меблировка центрально-европейских салонов, элегантность их гостей – не говоря уже о кухне – всё больше составляет конкуренцию салонам западным. Скоро они тихонько потянутся назад – как когда-то потянулись назад из Москвы.
Современное слияние консерватизма и либерализма восходит к тем временам, когда консерваторы и либералы отложили свои фундаментальные – и уже тогда очевидные – разногласия в великой битве против тоталитаризма. Они отложили их и сформировали союз против общего врага – союз против нацизма и коммунизма, против нацистов и коммунистов. Это была долгая борьба, длившаяся более сотни лет. До какой степени смешались мысли, аргументы и базовые принципы союзников, стало ясно только тогда, когда их союз потерял свой смысл с падением Берлинской стены на Западе и выводом советских войск на Востоке.
Политики, журналисты и даже учёные бесцеремонно смешивают консервативные и либеральные понятия и концепции. Очень долго – слишком долго, около двух десятилетий – казалось, что нет ничего плохого в том, чтобы быть интеллектуально неточным и даже небрежным. Казалось, что это не причинит никакого серьёзного вреда. Таким был подход англо-саксонских консерваторов и европейских христианских демократов. Теперь, однако, ситуация изменилась, и ход событий претерпел серьёзный поворот. То, что раньше казалось мелкой интеллектуальной ошибкой, плохой позицией, терпимым изъяном, теперь мешает ясности взгляда на важные вопросы и скрадывает тот факт, что сегодня либерализм и либералы снова представляют величайший вызов для консерваторов и христианских демократов, в оппозиции к которым находятся. Базовые принципы христианско-демократической и либеральной мысли диаметрально противоположны друг другу. Целью своих атак либералы сделали то, что нам дороже всего, краеугольные камни того политического порядка, о котором мы мечтаем, ценности, лежащие в основе консервативного христианско-демократического наследия – такие, как нация, семья и религиозная традиция.
Существует понимание того, что, если всё будет продолжаться, как оно есть сейчас, то христианско-консервативные силы окажутся помощниками в ослаблении наций, уничтожении религиозных традиций, в унижении и издевательстве над семьями. У нас в Центральной Европе это понимание достигло общественного и государственного уровня политики. Зажглась красная лампочка тревоги, мы дёрнули стоп-кран и – преимущественно в Польше и Венгрии – забили в набат. Нам хватило сил, чтобы оттащить Европейскую Народную Партию (EPP) – политический дом для европейских христианских демократов и консерваторов – назад от края пропасти. Наш инстинкт выживания оказался достаточно сильным, а голос – достаточно громким, чтобы объявить: мы не должны ставить на кон будущее европейской христианской демократии. Даже ради выполнения понятного требования немцев привести коалиционную партийную структуру Брюсселя в соответствие партийной структуре Берлина, поскольку это было бы самым простым способом обеспечить гармонию между двумя центрами влияния.
Согласно этой линии аргументации, если в Берлине христианские демократы вступили в коалицию с левыми, то и в Европейском парламенте EPP должна поступить так же. Если мы примем этот подход, то после выборов в Германии мы сможем оценить красоту коалиции между EPP и Зелёными – сейчас она как раз тестируется в венской лаборатории.
Центральная Европа, однако, восстала против идеи такого извращения – по причине не только хорошего вкуса, но и здравого смысла. Расхождения между либеральной и христианско-демократической политическими теориями важны не только в чисто академической сфере. У них также есть серьёзные последствия для практической политики.
Не вдаваясь в детали философской аргументации, восходящей к Канту, мы можем сказать, что либералы верят: каждая страна – включая и те, которые сейчас не являются либеральными демократиями – должна быть принуждена принять эту форму правления. В отличие от них христианские демократы отвергают такую форму внешней политики, поскольку, на их взгляд, общества могут удерживаться вместе и поддерживать мир множеством разных способов; и, как недавно доказала Арабская весна, либеральная демократия может принести хаос и крах и причинить больше вреда, чем пользы. Это одна из причин, почему мы желаем второй победы Дональду Трампу: мы слишком хорошо знакомы с внешней политикой демократических администраций в США, построенной на моральном империализме. Мы её пробовали – хотя и не по доброй воле. Нам не понравилось, и мы не хотим добавки.
Наши политические программы также расходятся по вопросу, который в Брюсселе элегантно называют субсидиарностью. Либералы считают, что лучше передать полномочия наших национальных правительств международным организациям – и столько полномочий, сколько возможно. Они предполагают, что так всеобщие идеалы, европейские ценности и всеобщие права человека получат дальнейшее утверждение и признание. Поэтому всякий раз, когда любая международная организация получает новые полномочия и компетенции, а вместе с ними, конечно же, ресурсы и возможности наказывать, они вежливо аплодируют, их глаза увлажняются, а сердца бьются быстрее.
Христианские демократы, однако, испытывают в этом вопросе гораздо меньше энтузиазма, поскольку видят: такие организации неизбежно скатываются к деспотизму, который они сами склонны называть «верховенством закона», но который является просто «верховенством шантажа»; они подвержены проникновению представителей сетей вроде соросовской и, если оказываются вынуждены выбирать между гражданами отдельных национальных сообществ и заправилами глобального капитала, то, в конце концов, всегда предпочитают последних. Граждане европейских наций скоро поняли, что современные европейские институты служат не им, а интересам Джорджа Сороса и ему подобных. Они не готовы проглотить брюссельскую выдумку, будто финансовый спекулянт, обогащающийся на разорении других, вхож в брюссельские коридоры исключительно потому, что он самоотверженно предлагает помощь Европе.
Либеральные и консервативные политики также сталкиваются – и даже ведут борьбу не на жизнь, а на смерть – по вопросу миграции. По мнению обезумевших либералов, нет никаких причин бояться массовой иммиграции или даже иммиграционного потопа. И бояться нет никаких причин, даже если национальные и религиозные традиции незваных гостей разительно отличаются от наших – или даже противоположны нашим. Нам говорят, что терроризм, преступность, антисемитизм и возникновение параллельных обществ – это только временные трудности или, может быть, родовые схватки возникающего блестящего нового мира. Но представители консервативного и христианско-демократического лагеря отвергают подобный эксперимент с непредсказуемыми последствиями для обществ и отдельных людей, поскольку полагают, что риск хронических межкультурных столкновений и насилия неприемлемо высок. Все, кто не игнорирует законы математики, легко увидят, что замещение населения медленно, но верно набирает скорость.
В области образовательной политики также существуют непреодолимые расхождения. По мнению консерваторов, мы должны сделать акцент на характерных национальных традициях, а цель образования – дать нашим детям возможность стать патриотами, способными следовать этим традициям. В то же время христианские демократы надеются, что школы подтвердят половую идентичность, которую Создатель дал каждому ребёнку при рождении: помогут девочкам стать прекрасными и достойными восхищения женщинами, а мальчикам – стать мужчинами, способными защищать и поддерживать свои семьи. Школы должны защищать семейные идеалы и ценности и хранить детей от гендерной идеологии и радужной пропаганды. Либералы считают это, в лучшем случае, средневековой отсталостью, а в худшем – клерикальным фашизмом. Они считают, что единственная возможная цель школьного образования – вести детей к их внутреннему «я» и дать им возможность самореализации, познакомив их с красотами всеобщего политического порядка, а для этого – снять с них наносные слои традиции, унаследованной от прадедов, дедов и родителей.
Либералы также полагают – и по каким-то таинственным причинам это мнение они защищают наиболее яростно, – что достаточным условием для справедливого и морально обоснованного правления является общий, универсальный разум, и нет абсолютно никакой нужды ни в абсолютных ценностях, данных в божественном откровении, ни в выросших из них религиозных и библейских традициях. Фактически, говорят они, между Церковью и государством должна быть построена разделительная стена, и влияние религии на общественную сферу должно быть запрещено. Венгерские читатели мало знают о широте, глубине и ожесточённости этих дебатов, идущих по всей западной цивилизации. Они полагают, что это всего лишь выпавший осадок нашего венгерского существования или, возможно, нашего существования как «несчастного маленького центрально-европейского государства». Поэтому они не могут увидеть – и, возможно, даже оценить – твёрдо и предусмотрительно заложенный в нашу национально-христианскую конституцию базовый принцип, согласно которому государство и Церковь действуют на различных, но параллельных маршрутах. Сохраняя автономию Церкви и государства, этот принцип стремится заменить разделение на интеграцию религии в общественную жизнь, поддерживая дух терпимости к религиозным взглядам. В самом деле, христианские демократы также уверены: чтобы укрепить справедливость, общественную нравственность и общее благо, религия, библейские традиции и наши церкви нужны сегодня даже больше, чем были нужны на протяжении веков.
Политическая стратегия либералов основана на том, чтобы разделить политический мир на две части. На одной стороне либералы, которые являются честными и хорошими людьми и считают, что все честные, хорошие люди должны на основании законов разума прийти к одним и тем же политическим взглядам и выводам; а на другой стороне все те, кто уклонился с либерального пути, поскольку их невежество или первобытная инстинктивная ненависть не дают им двигаться вперёд в ногу со временем и с историей, самоочевидная цель которой – привести нас к счастью, обеспеченному либеральными всемирными ценностями, миром во всём мире и мировым правительством. Поэтому, с точки зрения обезумевших либералов, все нижеперечисленные составляют одну группу: Трамп и Джонсон; христиане, стоящие на фундаменте Нового Завета, и иудеи, стоящие на фундаменте Ветхого Завета; различные аятоллы; диктаторы любого ранга и вида, коммунисты и нацисты; и, вне всякого сомнения, мы, центрально-европейские демократы. Это попугайски повторяют 90% западных СМИ.
Мы, христианские демократы, тем не менее, используем нашу собственную интеллектуальную систему для описания политической вселенной. Со всей должной скромностью можно сказать, что она более разумна, чем доминирующее в наше время интеллектуально ограниченное описание мира, которым руководствуются международные организации.
Единственный шанс для христианской демократии – это вступить в открытый интеллектуальный и политический бой, прекратить уклоняться и действовать как болван, не способный видеть и понимать происходящее. Христианская демократия должна встать на свою защиту и сформулировать четыре утверждения, способных изменить всю европейскую политику: наши основные национальные и христианские принципы не либеральны; они возникли раньше либерализма; они находятся в оппозиции к либерализму; сегодня либерализм разрушает их.
Европа и её место в мире
В середине первой декады нового тысячелетия 81% всех инвестиций в мировую экономику происходил с Запада и 18% – с Востока. Сегодня, чуть больше десятилетия спустя, 58% всех инвестиций приходит с Востока и 40% – с Запада. Стремительность технологического развития трудно осознать. Европа, готовая к технологическому соревнованию, основанному на экономике гражданского сектора, настолько далеко отстала, что даже потеряла из вида США и Китай, соревнующиеся на основе экономики военного комплекса. И поскольку все эпохальные технологии и инновации приходили в гражданские экономические системы из армейских разработок, Европа не может даже вступить в это соревнование до тех пор, пока у неё нет армии такого размера, который можно воспринимать всерьёз – иными словами, общей армии.
Всего двадцать лет тому назад Европейский Союз заявлял, что в течение десяти лет евро будет соперничать с долларом в мировой экономике, мы создадим единый рынок от Лиссабона до Владивостока, и Европа устремится вперёд в глобальной гонке, которой является технологический прогресс. Таковы были цели. Но случилось то, что случилось: доллар сбил евро с ног, а мы отрезаем сами себя при помощи санкций от российского рынка и покупаем важные технологии у наших конкурентов.
ЕС понимал, что события развиваются не тем способом и не в том направлении, как он ожидал. В 2012 г. генеральный директорат Европейской комиссии по научным исследованиям и инновациям отметил, что в 2010 г. доля ЕС в общем мировом производстве составляла 29%, и предсказал, что к 2050 г. она упадёт до 15-17%. Сейчас, в 2020-м, это уже случилось – на тридцать лет раньше, чем предсказывали. Этот же замечательный генеральный директорат предсказывал, что демографические проблемы вынудят Европейский Союз поддерживать рост миграции, особенно из Северной Африки и с Ближнего Востока. Всё это было написано в 2012 году!
Другая оценка состояла в том, что к 2050 г. 20% населения Европы – не считая России – будет мусульманским. Сегодня кажется вероятным, что к 2050 г. мусульманским будет большинство населения крупных западных городов.
Не удивительно, что центрально-европейские страны выбрали другое будущее, свободное от иммиграции и миграции. Не удивительно и то, что Вышеградская четвёрка делает сутью своей политики повышение конкурентоспособности, даже если Брюссель хочет двигаться ровно в противоположном направлении: климатические цели, доведённые до абсурда, социальная Европа, общая налоговая система, мультикультурное общество.
Не удивительно, что и в самом деле произошло то, для предсказания чего было достаточно минимального здравого смысла. Запад потерял свою привлекательность в глазах Центральной Европы, а то, как мы организуем свою жизнь, не нравится Западу. В ближайшие годы нам надо будет сохранить Европу вместе, признавая, что не видно ни малейших шансов изменить этот исторический тренд. Они не могут навязать нам свою волю, а мы не способны сдвинуть их с их нынешнего интеллектуального и политического пути. Даже находясь в этом тупике, мы должны найти способ сотрудничать до тех пор, пока судьба Европы не решится в Италии: направо или налево. Выход Соединённого Королевства может означать ослабление тех, кто поддерживает национальный суверенитет, противостоит миграции и верит в экономику, основанную на конкуренции. Но эти силы достигли успеха, не дав Брюсселю вмешаться и отстранить от власти польских христианских демократов, на годы они закрепили свои позиции в Хорватии и Сербии, словенцы тоже на верном пути к достижению этой цели, и у болгарской правящей партии и премьер-министра, отражающих мощное наступление, шансы выжить тоже не так плохи. Бабиш и Фидес держатся, а новое правительство Словакии не покинуло Вышеградскую четвёрку. Установить верховенство шантажа, известное как «верховенство закона», не удалось. Хотя Нидерланды заметно дистанцируются от Европейского Союза, и их позиция всё больше напоминает Соединённое Королевство перед брекситом, на данный момент нам удалось удержать их. Нам также удалось поддерживать шансы еврозоны на выживание, предотвратить коллапс попавших под удар южных государств и сохранить экономическую динамику Центральной Европы. И мы пока что не угодили между жерновов глобальной битвы Китая и США.
Мы должны продолжать двигаться по пути соглашений и компромиссов, и – что бы ни говорил Европейский парламент – мы должны воплотить в жизнь решительный финансово-бюджетный план, успешно согласованный этим летом. Это возможно, если немцам удастся организовать процесс передачи власти преемнику Ангелы Меркель, не превысив отметку в 4 балла по шкале Рихтера.
Вирус, защита и перспективы
Вторая волна вируса уже здесь. Мы уже ощущаем её. Она пришла – как можно было ожидать и как мы ожидали. Как и первая волна, она пришла из-за границы. Её принесли в Венгрию из других стран. Это глобальная пандемия, а мы живём в глобализированном мире, где каждый получают свою долю не только выгод, но и значительных испытаний – таких, как вирус. Весной Венгрия хорошо защитила себя. Мы были среди 25 самых успешных стран мира. Другие оказались неспособны подавить распространение вируса так эффективно, как мы, и потому дали вирусу шанс вспыхнуть вновь.
Мы должны снова защитить себя. Будут критические ситуации, но каждый, кто нуждается в соответствующем уходе, получит его. Мы можем защитить жизни и здоровье людей, и мы сделаем это. Мы своевременно проконсультировались с венгерским народом: во время Национальной Консультации каждый имел возможность высказать своё мнение. Почти два миллиона сделали это и решили, как нам следует защищать себя осенью. Народ был единодушен: Венгрия должна продолжать функционировать! Мы не можем позволить вирусу снова парализовать страну, экономику, школы и повседневную жизнь. Соответственно мы должны защитить себя от вируса, одновременно защищая жизни находящихся в опасности пожилых людей, поддерживая работу школ и детских садов и сохраняя рабочие места.
Эта тактика отличается от той, к которой мы прибегли во время первой волны. Ситуация отличается от той, что была весной. Тогда мы были вынуждены полностью закрыться, поскольку имели дело с неизвестным врагом. Нам нужно было время, чтобы подготовить систему здравоохранения. И мы смогли сделать это. Мы выиграли первую битву. Весной мы сгладили пандемическую кривую и, сделав это, смогли подготовить страну. Сегодня нам больше не нужно беспокоиться, что кто-то не получит соответствующего ухода, поскольку венгерская система здравоохранения теперь готова иметь дело с массовыми инфекциями. Теперь всё, что нам нужно, чтобы защитить себя, доступно: мы сами производим всё требуемое снаряжение в достаточных количествах. Больницы находятся в состоянии готовности к сдерживанию заболевания. Мы знаем, какие больницы принимают пациентов с COVID и когда, и мы можем послать врачей и медсестёр туда, где они требуются. Тысячи квалифицированных специалистов заботятся о жизнях венгров. Всякий, кто заболеет, окажется в больнице в надёжных руках.
Новая волна пандемии потребует большей ответственности от нас всех. Успех защитной операции будет зависеть от того, будем ли мы все исполнять правила. Мы должны особым образом позаботиться о наших пожилых родителях и родственниках. Без них семья не полна: они незаменимы.
Сейчас пришло время для наших экспертов. Это они могут снова сказать нам, как успешно защитить себя. Хорошо подготовленная система здравоохранения, добросовестные профессионалы, широкое сотрудничество. Мы уже один раз достигли успеха весной; вместе мы снова добьёмся успеха осенью.
Старая шутка из коммунистических времён: «Мы знаем, что случится в будущем, но что случится с нами до того?» Мы знаем, что весной 2022 г. будут выборы. До того будет защитная операция. По прогнозам более оптимистично настроенных вирусологов, вакцина, которую можно будет использовать против коронавируса, может быть разработана к весне 2021 г. Из-за секретности, при помощи которой фармацевтические компании защищают свои коммерческие интересы, и гонки между великими державами, море ложных новостей смущает исполненных надежд людей и побуждает десятки и сотни тысяч самозваных вирусологов включаться в бесплодные споры. Наши учёные, участвующие в работе Оперативной группы, также надеются, что хорошие новости мы услышим в следующем году. И когда вакцина будет готова, нам ещё нужно будет получить несколько миллионов доз, после чего мы сможем начать плановую вакцинацию тех, кто захочет сделать прививку. А до тех пор мы должны постоянно усиливать наше состояние готовности и нашу систему здравоохранения, которая вынесет основную нагрузку, совершенствовать систему управления, ускорять цифровизацию, рационализировать административную нагрузку и приводить в порядок запутанное законодательство. В добавок к уже выплачиваемым 70%-ным надбавкам к зарплате медсестёр мы должны обеспечить прорывное повышение зарплат врачам. И мы должны делать всё это, защищая страну и продолжая различные формы реструктуризации, которые мы начали весной.
Подобным же образом мы ожидаем, что Операционная группа по экономике разработает экономические меры, способные защитить рабочие места, уровень благосостояния семей и надёжность пенсий. На самом деле, мы ждём от них даже большего. Это они должны перевести страну из обороны в наступление. Мы хотим не просто сохранить уровень и стандарты, которых Венгрия достигла за последние десять лет, но также позаботиться о том, чтобы даже после пандемии каждый был способен двигаться вперёд год за годом. С 2015 по 2019 годы наш ВВП на душу населения вырос на 39,65%, в то время как в Германии он вырос на 13,3%, а во Франции – на 10,1%. После такого успеха мы не можем удовлетвориться меньшим. Мы доказали, что способны на это, что у нас есть требуемые талант, силы, знания и воля. Венгрия не должна прятаться в свою раковину подобно улитке, а должна продолжать двигаться вперёд, течь, расти – подобно рапсодиям Листа или игристому вину. Это огромная задача. И поэтому министр финансов Михай Варга будет в Венгрии 2021 г. тем человеком, которому особенно не позавидуешь.
Я надеюсь, что мы сможем достичь выборов 2022 г., успешно защитив себя от вируса, с укрепившейся системой здравоохранения, экономическим ростом, достигшим беспрецедентных высот, полной занятостью, бумом строительства жилья, который превзойдёт даже предыдущий, и тринадцатой месячной пенсией, которая сейчас в процессе возвращения.
Тем временем у нас не будет мира с левыми. Мы не можем полагаться на них даже сейчас, посреди величайших трудностей и во время глобальной пандемии. Всё, на что мы можем рассчитывать с их стороны, – это предательство и злословие, подрыв национальных сил и солидарности, прицельный огонь по политическим лидерам и экспертам, ведущим защитную операцию нашей страны, доносы и измена в Брюсселе, саботаж и обман. Это те левые, с которыми мы имеем дело. Более того, теперь они соединились с Йоббиком. Вместе эта смесь бродит в закрытой банке. Не знаешь, смеяться или плакать.
И, хотя это может быть занимательным зрелищем, ставки высоки, как обычно и бывает у нас в Карпатском регионе. В 2022 г. на кону снова будет наша свобода.
Обычные подозреваемые
Свобода – это способность решать за себя. Центральным вопросом на протяжении более чем 1100 лет истории Карпатского региона всегда было сохранение или восстановление свободной и независимой Венгрии. Каждый день нам приходилось сражаться, чтобы приобрести или сохранить право решать за себя. Эта мысль проходит красной нитью сквозь всю историю Венгрии; именно это сообщество свободы объединяет людей, живущих в Карпатском регионе.
Величайшая угроза для национального самоопределения сегодня – это сеть, продвигающая глобальное открытое общество и стремящаяся отменить национальные структуры. Цели сетей в стиле Джорджа Сороса, имеющих неограниченные финансовые и людские ресурсы, ясны: создать открытые общества смешанной этничности путем ускорения миграции, чтобы упразднить принятие решений на национальном уровне и передать его глобальной элите.
В ответ на это, чтобы усилить национальные структуры, в Европе начала 2010-х получило развитие национальное движение сопротивления, в котором Венгрия с самого начала играла значимую роль. Смена правительства в 2010 г. и принятие новой Конституции обеспечили Венгрии возможность распустить структуры, служившие интересам либеральной колонизаторской глобальной элиты. С этой целью был принят новый Основной закон (Конституция) и введено в действие множество новых законов и неортодоксальных мер. Национальная политика порвала с узким элитистским идеологически предвзятым правлением и посредством различных действий, соответствующих желаниям общества, создала новый политический порядок. Основанием этого является свобода или способность к независимому принятию решений.
Битва между глобальной элитой и национальным сопротивлением не окончена. Ясно, что глобальная элита не отступит сама, чтобы позволить политике, идущей против их интересов, пустить корни в Центральной Европе.
Мы видели, что произошло на президентских выборах в Польше. Весной казалось, что польские левые всё ещё в упадке и что их вечная грызня между собой не даст их кандидату ни единого шанса победить. Но случилось другое. Всего за несколько недель кандидат от левых – за спиной которого стояли сеть Сороса, брюссельская элита и международные СМИ – вынудил национальные силы изрядно потрудиться. В конце концов Анджей Дуда смог одолеть своего соперника, представляющего левые силы, только с очень незначительным преимуществом.
Нам не следует обманываться: глобальная элита применит ту же самую стратегию в Венгрии во время избирательной кампании 2022 г.
Их инструмент – это левые, уже проигравшие несколько раз. Их лидер – Ференц Дюрчань, их молодежная организация – Моментум, а их спонсор-миллиардер – Джордж Сорос. Они – силы из прошлого, которые однажды уже разрушили страну.
Хотя различные партийные логотипы всё ещё существуют на оппозиционной стороне, и мы можем иногда слышать звуки ссор между ними, фактически никаких партий со свободной волей там больше нет. Дело сделано: всех от Йоббика до LMP измельчили и запихали в колбасную кожуру. Сообщества, когда-то имевшие свои независимые идентичности, заменили левым народным фронтом, который служит сети Сороса. Они готовятся к решающей битве в 2022-м. За их спиной будут международные СМИ, брюссельские бюрократы и НКО, притворяющиеся организациями гражданского общества. У нас не может быть сомнений, что ради власти и денег они сделают всё, что будет в их силах. И для нас тоже пришло время собрать наши силы. После трудных лет правления мы должны теперь вернуться на электоральное поле боя. Сейчас время собрать наше снаряжение, чтобы, когда придёт час, мы могли выступить в битву. Великая битва ждёт нас в 2022-м. Приготовьтесь к ней.