Дзержинский районный суд Волгограда приговорил бывшего главврача областного патологоанатомического бюро Вадима Колченко к девяти годам колонии строгого режима, а двух его бывших подчинённых – к условным срокам. Два месяца спустя Волжский городской суд Волгоградской области отправил на два года в колонию общего режима бывшую заведующую акушерским отделением перинатального центра Наталью Андрееву и заместителя главврача Елену Попову. Таков промежуточный результат расследования произошедшей в январе 2017 г. смерти молодой матери Елены Мачкалян и её неродившегося сына. Сейчас оба приговора обжалованы в Волгоградском областном суде, причем апелляцию подали и сторона защиты, и сторона обвинения, настаивающая: два года за смерть двух человек – это слишком мало. Ещё одна бывшая подчинённая Колченко, успевшая выйти на пенсию, признана виновной – её судили отдельно.
Прежде чем писать подробно об обстоятельствах смерти Елены Мачкалян и о том, что последовало за ней, по возможности кратко напомним нашим читателям, почему этот приговор, ставший для современной России своего рода прецедентом, имеет такое значение. Дело в том, что уже не первый год то в одном, то в другом регионе происходят резонансные суды над врачами. Представители врачебного сообщества говорят о преследованиях врачей, пугают массовым бегством специалистов из профессии, поминают всуе 1953-й год и требуют объявить врачей принципиально неподсудными.
В то же время многие наблюдатели говорят о массовой системе неоказания медицинской помощи в сложных случаях и о том, что даже тогда, когда обсуждение врачами убийства пациента оказывается записано и опубликовано, суд заканчивается оправдательным приговором или, в крайнем случае, условным сроком.
IFN Новости уже писали про двух врачей в Калужской области, которые, судя по опубликованным материалам их телефонных переговоров, перехваченных полицией, и по данным судмедэкспертизы, 28 декабря 2015 года намеренно записали живую девочку мертворожденной и оставили её умирать на холодном столе, чтобы не портить в конце года статистику. Один из них был оправдан, вторая получила два года условно и вскоре была амнистирована, а согласившийся скрыть следы преступления патологоанатом и вовсе проходил по делу лишь свидетелем!
А в Калининграде двух врачей, чья вина в убийстве новорожденного подтверждалась опубликованной записью совещания, показаниями свидетелей, вещественными доказательствами и комплексной экспертизой, суд оправдал. Недавно этот оправдательный приговор был отменён апелляционным судом из-за регулярного незаконного давления стороны защиты на присяжных и свидетелей. Дело направлено обратно в Калининградский областной суд для повторного рассмотрения новым составом суда, но Генеральная прокуратура обратилась с ходатайством о переносе слушаний в Московскую область, чтобы избежать повторного давления на суд. В поданном ходатайстве заместитель генерального прокурора напомнил, что подсудимых обвиняют в совершении убийства с целью улучшить статистические показатели, важные областного минздрава. Таким образом, в оправдательном приговоре заинтересованы высокопоставленные областные чиновники.
Теперь вернемся к делу Елены Мачкалян. Наверное, как и в большинстве подобных случаев, его удалось бы замять, если бы не редкая решительность и твёрдое желание докопаться до правды оставшегося вдовцом мужа, Арама Мачкаляна.
Арам Мачкалян и Елена Семко поженились в 2014 г. В том же году у них родилась дочь Настя. Супруги мечтали о большой семье – не меньше трёх детей. Около двух лет спустя Елена забеременела вновь – на этот раз сыном. Елене было 27 лет, она сразу же встала на учёт в женской консультации, регулярно наблюдалась у врачей, была здорова… Но 9 января 2017 г., на 30-й неделе беременности, у неё поднялась температура. 10 января её по «скорой» доставили в больницу – но не в перинатальную, а в обычную инфекционную, где не было ни акушеров, ни гинекологов. В связи с эпидемией гриппа туда было решено свозить всех больных.
К вечеру 11 января у Елены Мачкалян температура поднялась до сорока градусов, а 13-го рано утром молодую женщину с сильным маточным кровотечением отвезли на скорой в перинатальный центр – от инфекционной больницы он расположен всего в трёх с небольшим километрах. В перинатальном центре женщину, однако, принять отказались. Несмотря на не останавливавшееся маточное кровотечение, врачи заверили Елену, что с ребёнком всё в порядке, угрозы для беременности нет никакой, и отправили её обратно в инфекционку. Но к вечеру из инфекционной больницы её снова привезли в перинатальный центр. К этому времени ребёнок в утробе Елены уже умер, а в результате операции мать потеряла много крови и впала в кому, из которой уже не вышла. 26-го января Елена Мачкалян умерла в реанимации Второй областной больницы.
Впоследствии Наталья Андреева и Елена Попова, получившие приговор по статье 238 уголовного кодекса «Выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, если они совершены группой лиц по предварительному сговору и повлекли по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью либо смерть человека», будут говорить, что они несколько часов оперировали Елену Мачкалян, но не смогли её спасти, потому что жизненно важные органы к тому времени уже отказали. Это вообще характерная черта линии защиты врачей в подобных случаях (мы видели её и в калининградском деле): отвечать не на то, в чём обвиняют, а представлять совершенно другую линию обвинения, которую удобнее опровергнуть. Да, врачи не боги, они старались спасти пациентку, но случай был тяжёлый. А ребёнок к тому времени и вовсе умер…
Вот только обвиняли двух врачей не за то, как они проводили операцию вечером 13-го января, а за то, что они отказались принять Елену Мачкалян утром того же дня. Утром, согласно данным экспертизы, ребёнок ещё был жив, и шансы спасти мать и малыша были достаточно значительны. Но вот только если бы утром Елену всё-таки спасти не удалось, то этот случай пришлось бы записывать в статистику материнской смертности. А их допускается не более четырёх за год. За год, который только начинался… Поэтому женщину на 30-й неделе беременности с сильным маточным кровотечением отправили обратно в инфекционную больницу, в штате которой нет ни одного гинеколога. Фактически, врачи отнеслись к Елене Мачкалян не как к человеку, чья жизнь находится в опасности, а как к горячей картофелине, которую надо как можно быстрее передать из своих рук кому-нибудь ещё.
Когда вечером Елену вновь привезли в перинатальный центр, уже с отказавшими из-за потери крови почками и печенью, то врачи поставили ей диагноз «аутоиммунный гепатит». Это позволяло сделать вид, что Елена Мачкалян умерла от болезни, не связанной с беременностью и родами, и, следовательно, не записывать её в статистику материнской смертности. Елена ещё была жива, а начальник профильного отдела областного комитета здравоохранения Алла Чебаткова уже позвонила главному врачу областного патологоанатомического бюро Вадиму Колченко и попросила его подтвердить такой диагноз, который позволит не включать смерть Елены в статистику материнской смертности. Впоследствии Колченко сам рассказал об этом на следствии. Кстати, и сейчас, после того, как вина Вадима Колченко признана судом, Алла Чебаткова продолжает занимать ту же должность.
В феврале 2017 года Арам Мачкалян обратился в следственный комитет с требованием проверить обстоятельства смерти жены и сына: Елена регулярно наблюдалась у врачей, следила за своим здоровьем, и данные, указанные в её последней истории болезни, явно противоречили всем предыдущим медицинским обследованиям.
Хотя уголовное дело возбудили, но расследование особо не продвигалось. Впоследствии Арам Мачкалян расскажет изданию «Волгоград Онлайн»: «9 марта было возбуждено дело по статье “Причинение смерти по неосторожности”. Отношение было, прямо скажем… На допросе у моих тёщи и тестя спросили, сколько денег они хотят «срубить» с врачей. <…> Далее стали происходить уж совсем странные события — то медицинскую документацию, которая, как впоследствии выяснилось, была переписана полностью, не изымали у врачей, то следователи отдали её обратно… Тянулось всё это месяцами».
Только когда Араму Мачкаляну удалось пробиться на приём к Александру Бастрыкину, и тот распорядился забрать дело в центральный аппарат следственного комитета, расследование начало продвигаться. Тогда-то следователи и выяснили, что медицинская документация подделана. Желая разобраться в том, на каком основании ставился диагноз, они изъяли образцы тканей из гистологического архива патологоанатомического бюро… и генетическая экспертиза выяснила, что образцы печени, помеченные как принадлежащие Елене Мачкалян, принадлежат мужчине! Этим мужчиной оказался наркоман, болевший СПИДом и гепатитом, который умер за месяц до Елены. Напомним, что именно гепатит был тем диагнозом, при помощи которого смерть молодой матери хотели не включать в статистику материнской смертности. Присутствовавшие при вскрытии санитары подтвердили факт фальсификации органов.
В процессе следствия вскрылись и финансовые преступления Вадима Колченко: как оказалось, он незаконно забирал себе часть премий, которые выписывал своим подчинённым, а также брал с них деньги за то, что «закрывал глаза» на незаконное оказание ими услуг родственникам умерших. Дзержинский районный суд Волгограда приговорил Колченко к девяти годам колонии, а двух его сотрудниц, подписавших злополучное сфальсифицированное заключение, – к условным срокам. Суд учёл, что обе женщины являются матерями несовершеннолетних детей.
Материалы следствия и суда по делу Колченко и двух его подчинённых стали основанием для приговора и двум врачам перинатального центра, направившим Елену Мачкалян обратно в инфекционную больницу в то злополучное утро 13 января 2017 г. Именно их преступление пытался скрыть патологоанатом.
Более того, когда следователи установили, что патологоанатомическое заключение о причинах смерти Елены Мачкалян было сфальсифицировано, а образцы тканей её тела – заменены тканями другого человека, они направили на генетическую экспертизу и другие образцы за последние годы. В результате было возобновлено уголовное дело о смерти ещё одного волгоградца, ранее закрытое «за отсутствием состава преступления». 2 января 2016 года, на год раньше Елены Мачкалян, в больнице умер 31-летний Виталий Кептюха. Молодого мужчину привезли в больницу в разгар новогодних праздников по «скорой» с острой болью в сердце: бригада диагностировала у него инфаркт. Но в приёмном покое его принимать отказывались. Врачи больницы определили у него острый панкреатит и сказали, чтобы он ехал домой, а после праздников посетил поликлинику. Кептюха, однако, был не в силах даже встать с каталки. Несколько часов пожилые родители препирались с врачами, и только через три часа те согласились Виталия госпитализировать. Но было уже поздно – мужчина умер в лифте. Его образцы ткани тоже были подменены в патологоанатомическом бюро, чтобы скрыть причину смерти и отказ в медицинской помощи. Причина та же: статистика по смертности от ранних инфарктов, как и статистика по материнской и младенческой смертности, является одним из показателей, который определяет карьерные перспективы врачей, чиновников областных минздравов и даже губернаторов регионов.
Итак, благодаря настойчивости и энергичности Арама Мачкаляна удалось привлечь к ответственности не только врачей, виновных в смерти его жены и сына, но и систематически покрывавших подобные преступления патологоанатомов, а затем и выяснить обстоятельства смерти Виталия Кептюхи. Причём, удалось это сделать только тогда, когда к делу подключились следователи из Москвы. На региональном уровне разбить систему круговой поруки оказалось невозможно.
Однако, как бы ни была важна эта история сама по себе, значимость её выходит далеко за пределы Волгоградской области, потому что история эта для современной России, похоже, типична. Материалы, ставшие известными во время процесса над Александром Ругиным и Шалабией Халиловой в Калуге и во время процесса над Еленой Белой и Элиной Сушкевич в Калининграде, указывают на ту же самую схему: чтобы не портить медицинскую статистику, врачи в сложных случаях отказываются лечить пациентов, оставляя их умирать, а патологоанатомы впоследствии выписывают необходимые заключения, чтобы скрыть следы.
При этом напомним, что калужское дело, несмотря на все усилия следователей и собранные ими доказательства, закончилось оправдательным приговором для Александра Ругина, небольшим условным сроком и скорой амнистией – для Шалабии Халиловой, а заведующий патологоанатомическим отделением Калужской областной больницы Константин Растольцев, несмотря на собранные следователями доказательства его согласия скрыть следы преступления, и вовсе проходил по делу свидетелем!
В Калининграде, несмотря на многочисленные доказательства преступления, Елена Белая и Элина Сушкевич были оправданы. Более того, Елена Белая даже вернулась к работе в роддоме №4, правда, уже не главврачом, а заместителем – и это при том, что факт подделки по её указанию медицинской документации признали на суде даже адвокаты! Правда, в отличие от калужского дела, оправдательный приговор Елене Белой и Элине Сушкевич был отменён апелляционным судом в Москве. Их ждёт повторное судебное разбирательство.
Апелляция предстоит и волгоградским врачам, но их судили районные суды, поэтому апелляцию будут рассматривать в том же регионе судьи Волгоградского областного суда.
IFN Новости продолжат следить за этими судебными процессами и информировать своих читателей.
Обсуждение публикации