В связи с Международным Днём Молодёжи, который проходит 12 августа, генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш заявил: «Молодые люди находятся на передовом фронте борьбы за построение лучшего будущего для всех нас». Никто не стал бы возражать, но широко распространённое разногласие по поводу того, как выглядит «лучшее будущее», напоминает трезвое предупреждение президента США Рональда Рейгана: «Свобода никогда не бывает дальше от исчезновения, чем на расстоянии одного поколения. Каждое поколение должно бороться за неё и защищать её».
Никогда ещё правота этого предупреждения Рейгана не была настолько очевидна, как сейчас, когда битва за сердца и умы молодых людей накаляется. В наших общеобразовательных школах больше не преподаются наши фундаментальные – и трансцендентные – истины, которые говорят о том, что «все люди созданы равными и наделены их Творцом определёнными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью». Вместо этого, с того момента, как наши дети поступают в первый класс, они подвергаются бомбардировке такими вещами, как критическая расовая теория, гендерная теория и всестороннее половое образование.
С точки зрения президента Джо Байдена, однако, первоклассники не являются слишком юными для такой массовой внушительной «обработки». В своём Плане Американских Семей (чудовищно лукавое название!) Байден предлагает: потратив 1,8 триллиона долларов за 10 лет, создать партнёрство между штатами для обеспечения «свободных, высококачественных, доступных и инклюзивных детских садов» для всех детей 3-4 лет.
Честер Финн, старший научный сотрудник Стэнфордского института Гувера, комментирует: «Поддержка детских садов – конечно, да. План Байдена – нет». Несмотря на его вводящее в заблуждение название, говорит Финн, план Байдена на самом деле будет навязывать «жёсткое федеральное регулирование дошкольного образования с упором на снижение возраста поступления в общеобразовательные государственные школы».
Те, кто изучает историю, могут услышать знакомый звоночек. «Я начинаю с молодых», – заявлял Адольф Гитлер, когда стал канцлером Германии в 1933 году. «С ними я смогу создать новый мир». И он создал – мир беспрецедентного опустошения, разрушения и страданий. И он не смог бы этого сделать без гитлерюгенда и его женского аналога: Bund Deutscher Mädel или BDM.
Ужасающая история гитлерюгенда – это история тирании, идеологической «обработки» и сплочения целого поколения для того, чтобы превратить Германию в преступную диктатуру и подпитывать нацистскую военную машину, которая бы сеяла хаос в мире. Гитлерюгенд быстро разросся во время правления Гитлера и к концу 1933 года вырос до миллионов людей в соответствии с нацистским требованием «воспитывать» всю немецкую молодежь в духе национального социализма. Между тем, как сказано в удостоенной наград книге Сьюзан Кэмпбелл Бартолетти «Гитлерюгенд»,
«В отчаянной попытке сохранить свою молодежь, Католическая Церковь заключила соглашение с нацистским правительством. Соглашение позволяло католикам исповедовать свою веру, но запрещало деятельность, которую нацисты считали функцией государства. Например, католическим молодежным группам не разрешалось носить униформу, совершать экскурсии в сельскую местность, а также печатать или распространять журналы. Несмотря на соглашение, Католическая Церковь постоянно подвергалась преследованиям со стороны нацистской партии. Гитлеровская тайная полиция, Geheime Staatspolizei, или гестапо, преследовала католических священников, монахинь и других церковнослужителей, давая инструкцию священникам, что говорить на их проповедях и уроках. Они подвергали цензуре католические журналы и информационные бюллетени. Священников, критикующих нацистскую партию, отправляли в тюрьмы или концлагеря или сразу же убивали. Священник, рассказавший антифашистскую шутку, был арестован и казнен».
Католические молодежные группы входили в число более чем четырехсот молодежных групп Германии, и все они – за исключением Гитлерюгенда и его женского аналога – вскоре были распущены из-за преследований нацистов.
«В результате такого давления Гитлерюгенд и БДМ быстро превратились в самую крупную и могущественную молодёжную организацию из когда-либо известных. К 1935 году она насчитывала почти четыре миллиона членов – почти пятьдесят процентов всей немецкой молодежи в возрасте от десяти до восемнадцати лет. Но Гитлер хотел большего. 1 декабря 1936 года Гитлер принял закон, требующий от всех здоровых молодых немцев (за исключением людей с еврейскими корнями) «получать физическое, интеллектуальное и моральное образование в духе национал-социализма». Новый закон положил конец любому соглашению между Гитлером и Католической Церковью. Теперь родителям, которые препятствовали своим детям вступить в Гитлерюгенд, грозили суровыми тюремными сроками. Три года спустя второй, более жёсткий, закон предупредил родителей, которые не соблюдают правила, что их дети будут у них отобраны. В результате этих двух законов в 1939 году почти восемь миллионов детей облачились в коричневую форму гитлерюгенда».
Младшие члены проходили испытательный срок после того, как были приняты на торжественной церемонии с участием «Кровавого знамени»: флага, который якобы был окунут в кровь мучеников.
«Сначала с короткой речью выступал лидер нацистской партии. Затем, один за другим, каждый мальчик и каждая девочка выступали вперед, чтобы принести клятву Гитлерюгенда. Карл вспоминает, как он прикоснулся ко Кровавому знамени левой рукой, поднял три пальца правой руки вверх и произнес клятву: «В присутствии этого Кровавого знамени, которое представляет нашего фюрера, я клянусь посвятить всю свою энергию и силы спасителю нашей страны Адольфу Гитлеру. Я желаю и готов отдать свою жизнь за него, и да поможет мне Бог». Когда все Юнгфольк и Юнгмэдель произнесли клятву, трубы заревели фанфарами, и военный оркестр запел национал-социалистические песни. Дети стали членами Гитлерюгенда. Во время испытательного периода каждый мальчик и девочка должны были сдать письменный экзамен, чтобы доказать, что они усвоили нацистские представления о расе и политике. Также они должны были доказать свою расовую принадлежность».
Гитлерюгенд стал продолжением нацистской тирании во всех сферах немецкого общества, включая государственное образование.
«Для Гитлера образование преследовало одну цель: превратить детей в «хороших нацистов». Как только нацисты пришли к власти, они взяли под свой контроль государственные школы, названные в последствии национальными школами. Они выбросили старые учебники и внедрили новые. Они переписали учебный план от начала до конца, чтобы в нем преподавались только идеи, одобренные нацистами. Вскоре нацистский флаг и портрет Гитлера были вывешены в каждом классе. «Утром мы стояли по стойке смирно, а перед нами был нацистский флаг», – рассказывает Карл Шниббе. «Нам всегда приходилось начинать занятия с “Хайль Гитлер!”. Больше не было “Доброе утро, дети”». Нацисты хотели гарантировать, что учителя политически надёжны и поддерживают национал-социалистическую партию и её принципы. Для достижения этой цели учителям был предоставлен выбор: либо вступить в национал-социалистический союз учителей и обучать учеников национал-социализму, либо быть уволенными. Гитлерюгенд пользовалась властью над учителями и другими авторитетными фигурами. Одетые в полную униформу, целые отряды гитлерюгенда – до ста мальчиков – появлялись у дверей классов, чтобы запугать учителей, которые не придерживались нацистского мировоззрения».
Не все учителя были готовы согласиться с этим, но те, кто согласился, сами стали инструментами нацистской пропаганды.
Нацистская партия оказывала давление на учителей, добиваясь, чтобы 100 процентов их учеников были членами Гитлерюгенда, а учителя, в свою очередь, заставляли учеников присоединиться… Некоторые учителя ушли, не присоединившись к нацистам. С теми, кто отказывался уйти, обращались жестоко… Нацистские учителя изменили учебную программу, добавив два новых предмета: расовую науку и евгенику. На уроках расовой науки детей учили, что арийцы принадлежат к высшей господствующей расе, которая должна править Европой. На уроках евгеники детей учили, что арийцы должны жениться только на здоровых арийках. Им было сказано не «смешивать кровь», вступая в брак с неарийцами».
Гитлерюгенд также помогал преследовать евреев.
«Гитлерюгенд и отряды штурмовиков «ныряли» в ночные клубы, театры и кафе, вытаскивая каждого посетителя, похожего на еврея, и избивая его до крови на тротуаре. Когда гитлерюгенд маршировал по районам, они пели ужасные песни, содержащие такие слова, как: «Когда еврейская кровь льётся с лезвия кинжала/ О, так намного лучше!»
Насилие и кровопролитие нарастали, и гитлерюгенд был всегда готов помочь.
«Беспорядки вспыхнули в городах по всей Германии и соседней Австрии, где проживало большое количество этнических немцев. Штурмовики, эсэсовцы и гитлерюгенд объединились, нападая на евреев и разрушая их предприятия, синагоги и дома. В Гамбурге Карл Шниббе видел битое стекло из разбитых окон на тротуаре. Дорогие меха, одежда и другие товары валялись в сточных канавах. «Все было разрушено», – вспоминает Карл, – «Это выглядело так, как будто началась война». Берт Левин, которому в тот момент было пятнадцать, не мог поверить в новости о нападениях. Зачем немецкому народу нападать на евреев? Разрушать их бизнес? Сжигать их синагоги? Бить стариков? Он и другие евреи были законопослушными гражданами, которые даже следовали растущему числу Нюрнбергских расовых законов. Обезумевший Берт хотел своими глазами увидеть разрушение. Он направился в центр Берлина, где увидел, как большие толпы собираются вокруг еврейских универмагов, разбивают витрины и грабят их. Они крали меха, украшения, серебро, одежду и мебель – все, что могли унести. Люди бросали товары из окон верхнего этажа друзьям, ждущим внизу. Воздух наполнялся дымом от горящих синагог».
Параллели между всем этим и сегодняшней Америкой слишком очевидны, чтобы их упустить. Кто бы мог подумать, что наша молодёжь станет мишенью тех, кто ненавидит Америку и наши фундаментальные принципы свободы и веры? Кто бы мог подумать, что наши школы будут охвачены пропагандистской кампанией, основанной на расе и политике, вынуждающей учителей уйти в отставку, а родителей – забирать своих детей? Кто бы мог подумать, что религиозные институты будут атакованы и что американское общество будет разрываться на куски подобной язвой и расколом? Кто бы мог подумать, что жестокие толпы разрушат и разграбят наши города? В самом деле, кто бы мог подумать, что движение Гитлерюгенда послужит предупреждением Америке?
В этот поворотный момент нашей истории время имеет решающее значение. В «Американском марксизме» Марка Левина его список конкретных рекомендаций по возвращению государственного образования предваряется призывом: «В каждом школьном округе Америки местные комитеты патриотических общинных активистов должны организовываться» и «участвовать практически во всех аспектах жизни местной общественности. Мы больше не можем оставлять образование наших детей и благополучие нашего общества “профессионалам”».
Но мы должны сделать больше, гораздо больше, чем просто выиграть битву за государственное образование. Помимо прочего, в том числе списка, составленного Левиным, мы также должны активно обучать нашу молодежь – дома, в церкви, в наших общинах, в социальных сетях, в любом месте и всеми доступными средствами – фундаментальным истинам (некоторые из них уже обсуждались в статье), которые составляют основу свободы, веры и семьи. Мы должны завоевать их сердца и умы и дать им возможность видеть сквозь соблазнительную ложь, опустошившую целое поколение немецкой молодежи, а вместе с ними и большую часть мира.
Будет ли это поколение тем самым, о котором говорил Рейган, в котором свобода исчезнет? Вот что, как он предсказал, произойдёт, если мы не будем бороться за неё, защищать её и передавать её дальше:
«Свобода никогда не бывает дальше от исчезновения, чем на расстоянии одного поколения. Мы не передаём её нашим детям самим фактом их рождения по крови. За неё нужно бороться, защищать и передавать, и нужно, чтобы они делали то же самое, иначе однажды мы проведем свои закатные годы, рассказывая нашим детям и детям детей, как оно было когда-то в Соединенных Штатах, где люди были свободны».