Last updated on 21 октября, 2021 at 03:51 пп
[Это продолжение статьи о поправках к Уголовному кодексу. Начало читайте здесь.]
Как ввели и отменили «закон о запрете воспитания»
Правительство внесло в Думу хороший законопроект, никакого отношения к разрушению семей под видом «профилактики семейного насилия» не имеющий. Казалось бы, можно выдохнуть и успокоиться.
Но, к сожалению, всё не так просто. Манипуляции вокруг уголовной статьи о побоях уже использовались в прошлом для разрушения российских семей.
В российском законодательстве побои определяются как «насильственные действия, причинившие физическую боль, но не повлёкшие последствий» в виде хотя бы «кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности». В том случае, когда насильственные действия отразились – хотя бы временно – на здоровье или трудоспособности потерпевшего, применяются уже другие, более серьёзные, статьи уголовного кодекса: о причинении лёгкого, средней тяжести или тяжкого вреда здоровью.
Если подрались старшеклассники; если один мужчина «съездил по лицу» другому за оскорбление своей жены или матери; если девушка сильной пощёчиной «вернула в берега» слишком активно пристающего к ней молодого человека; если отец, пытаясь не дать подростку уйти гулять без разрешения, жёстко схватил его за руку – всё это и многое другое, с точки зрения закона, является побоями.
А вот случаи, когда человек бьёт другого по голове бейсбольной битой, или ломает ему ногу либо руку, или бросает головой о батарею, о которых столь часто рассуждают сторонники принятия закона о так называемом «домашнем насилии», к побоям не относятся. Это при самом удачном исходе – причинение лёгкого вреда здоровью, а в большинстве случаев – средней тяжести или даже тяжкого.
До 2016 года побои относились исключительно к уголовным преступлениям. Однако, наказание за них было предусмотрено небольшое – штраф или исправительные работы. Отдельно рассматривались побои, совершенные из хулиганских побуждений или по мотивам политической, национальной, религиозной и т.п. вражды. Такой поступок справедливо оценивался как намного более опасный для общества и карался вплоть до двух лет тюрьмы.
Впоследствии, исходя из того, что побои являются преступлением сравнительно нетяжким – фактически в этой статье речь идёт не более, чем о ссадинах или синяках, – было принято решение перенести их при первом совершении в административный кодекс. С одной стороны, это избавляло от официальной судимости человека, который не является заядлым драчуном, а просто один раз оступился. С другой, облегчало жертве задачу добиться его наказания, поскольку административное судопроизводство ведётся по менее строгим стандартам, чем уголовное. При этом, наказание за побои из хулиганских или «идейных» соображений предполагалось оставить без изменений, а за «бытовуху» – карать по уголовной статье только при повторном совершении в течении года.
И вот, когда эти в целом разумные и оправданные изменения были уже почти приняты Государственной Думой, в последний момент депутат Павел Крашенинников внёс с голоса поправку: не переводить из уголовного кодекса в административный однократные побои в отношении близкого родственника, а добавить это исключение к уже имеющимся: к побоям из хулиганских соображений или по причине идеологической ненависти. С этой поправкой закон был принят и вступил в силу.
Таким образом, на фоне общего смягчения наказаний, за побои в адрес членов семьи максимальное наказание вдруг увеличилось с полугода исправительных работ до двух лет тюрьмы! То есть, если ребёнок рассказал в школе, что папа его отшлёпал… или если учитель, находящийся в конфликте с родителями одного из учеников, сообщил, что ребёнок это рассказал, то папа рисковал провести два года в тюрьме и заодно лишиться родительских прав. Одним словом, простор для злоупотреблений и для преследований любого родителя открывался безбрежный. Недаром, этот закон в народе прозвали «законом о шлепках» или «законом о запрете воспитания». Особым издевательством выглядело то, что причинение близкому лицу лёгкого вреда здоровью каралось не более, чем годом исправительных работ. То есть за поставленный близкому родственнику синяк наказание получалось строже, чем постороннему человеку – за травмы и две недели в больнице!
К счастью, этот абсурд продлился недолго – около семи месяцев. Уже в начале 2017 года «закон о шлепках» был отменён, и побои в отношении близких родственников вновь стали рассматриваться также, как и любая другая «бытовуха»: первый раз – административная статья и штраф, второй раз – уголовная судимость и штраф крупнее либо исправительные работы. Если внесённый в минувшую среду законопроект будет принят, то за третий и последующие разы наказание будет дополнительно усиливаться.
Лжец в одном – лжец во всём
После отмены «закона о шлепках» сторонники законопроекта о «профилактике семейного насилия» устроили в СМИ и интернете целую пропагандистскую кампанию. «Декриминализация домашнего насилия», «Госдума разрешила бить жён», «Россиянам разрешили бить родных» – от подобных заголовков зарябило в глазах. Вероятно, большинство журналистов и сетевых паникёров просто не читали уголовный кодекс, а пересказывали написанное друг другом. Но у истоков этой кампании, несомненно, стояли люди, прекрасно понимающие, что к чему.
Масштаб этой кампании виден хотя бы из того, что четыре с половиной года спустя такой, безусловно, владеющий навыками проверки фактов человек, как главный редактор RT Маргарита Симоньян, написала в своём телеграмм-канале:
[Кто-нибудь может об’яснить, почему побои, нанесенные родственником, это лучше, чем посторонним человеком? Почему побои от посторонних — уголовное преступление, а от близких — административка? То есть если женщину побьет муж — это лучше, чем если какой-нибудь незнакомый придурок на улице? Чем лучше-то? Просто логику хочу понять]
При этом принципа «побои от посторонних — уголовное преступление, а от близких — административка» в российских законах нет, никогда не было, и никто не предлагает его ввести. Вместо него есть понятный принцип: «первые побои – административка, вторые – уголовное преступление». Просто когда этот принцип распространили на побои от посторонних, это прошло незамеченным. А когда его же распространили на близких – это стало темой для хорошо срежессированной коллективной истерики.
В последнее время градус этой истерики заметно повышается. Даже рядовой законопроект, устраняющий допущенную явно по невнимательности непоследовательность в действующем уголовном кодексе, вдруг объявлен в паблике Государственной Думы имеющим какое-то отношение к «защите от семейного насилия».
И можно не сомневаться: это своего рода «артподготовка перед атакой». Общество готовят к скорому внесению в Думу переработанного законопроекта о «профилактике семейно-бытового насилия». Предыдущая его версия, опубликованная в ноябре 2019 года, вызвала шквал возмущения, поскольку предполагала возможность выселить любого человека из его квартиры без всякой вины с его стороны, просто «в качестве профилактики», если существует угроза совершения им «семейно-бытового насилия» в будущем, а само определение «семейно-бытового насилия» при этом использовалось настолько расплывчатое, что подогнать под него можно было бы абсолютно что угодно… кроме уголовных преступлений и административных правонарушений.
Мы пока не знаем, насколько переработанный законопроект будет отличаться от скандального текста двухлетней давности. Но мы знаем, что:
- это будет законопроект, в основе которого лежит та же порочная феминистская, антисемейная и антиправовая парадигма;
- это будет законопроект, который продвигают те же самые люди и организации, среди которых множество иностранных агентов и питомцев Джорджа Сороса;
- это будет законопроект, подготовка к принятию которого началась с массовой лжи.
Кажется, мы знаем более, чем достаточно.
Обсуждение публикации