Last updated on 7 сентября, 2022 at 07:58 дп
Елена Гаврилова – врач акушер-гинеколог, кандидат медицинских наук со стажем работы более 42 лет, в интервью «Русской общине» рассказала о «внутренней врачебной кухне» абортивной практики в России, подтвердив многие тезисы, знакомые защитникам жизни по различным источникам.
Посмотреть интервью можно здесь.
Обратим внимание вот на какой факт. Согласно основному лозунгу, который громко применяется для защиты позиции «выбора», аборт является сугубо личным делом женщины, и она не должна испытывать давления. Мы уже хорошо знаем, что любое сообщение женщине правды о процедуре и негативных последствиях аборта, которое на самом деле является обязательным условием хорошо всем известного «информированного медицинского согласия», называется давлением. Проаббортные лоббисты прилагают усилия, чтобы такое информирование – как со стороны профессиональных консультантов, так и со стороны пролайф-активистов – запрещалось.
При этом всяческое навязывание абортов и предпочтение абортов давлением не считается. Елена Гаврилова рассказывает, что вся система ведения беременности в России нацелена на поддержку абортов, а не рождений. Таким образом, вся она работает так, чтобы подтолкнуть максимальное число женщин к тому, чтобы избавиться от ребёнка.
Во-первых, специалист подтверждает, что умение делать аборт необходимо для того, чтобы врач получил диплом: «В ВУЗе на этапе учёбы, обычно на старших курсах, есть прямо цикл, он называется «прерывание беременности»: врач не получит диплом, если не научится убивать детей…. Это одна из разновидностей лабораторных манипуляций». Если врач, приходящий в практическую медицину, категорически отказывается рекомендовать аборты, система его отторгнет. Во многих случаях применяются очень жёсткие санкции против самого врача, а также его руководителя и самого учреждения.
Во-вторых, способы общения с беременными, термины, правила оформления отчётов в медицинских учреждениях представляют собой, словами Оруэлла, специальный «новояз», разрушающий этические представления, вводящий в заблуждение и позволяющий скрывать статистику. Так, абортированного до 22 недель ребёнка врачи называют «абортусом» и «продуктом зачатия». Так называемые мини-аборты до 5-6 недель не называются в документах «абортами», а именуются «регуляцией менструального цикла», и в статистику прерываний беременности они не попадают вовсе.
В третьих, от врачей в женских консультациях требуется «не допускать» рождений, если есть хотя бы намёки на пороки развития или другие проблемы со здоровьем женщины и ребёнка. На врача, «допустившего» рождение ребёнка с пороками, накладываются санкции. По словам Елены, для многих врачей не составляет никакой трудности «перестраховаться»: то есть направить на аборт по подозрению или на скорую руку диагностировать «замершую беременность», когда ничего такого нет. При этом, по свидетельству врача, в её практике ни одна женщина, имевшая реальные проблемы со здоровьем и беременностью, но отказавшаяся от аборта, не погибла при родах.
В-четвёртых, по действующим инструкциям показаний для направления на аборт больше, чем показаний к рождению, и они включают и социальные обстоятельства – например, отсутствие официальной работы, своего жилья. По свидетельству Елены, раньше в России существовала даже практика подворных обходов для исследования образа жизни людей в районе. И людям с «плохими социальными показаниями» врачи могли предлагать и аборты, и стерилизацию. «Врачи взяли на себя функцию сокращения населения», – резюмирует ведущий.
В-пятых, в России так же, как и за рубежом, тела и органы абортированных детей являются материалом для исследований, изготовления лекарств и косметических средств, т.е. приносят прибыль – в то время как роды таковой не приносят. Елена Гаврилова рассказывает, что деток от 16 до 18 недель расчленяют и изготавливают из них лекарства и делают препараты для омолаживающих инъекций, называемых «клеточной» или «фетальной» терапией. Подробнее об отечественном направлении этой индустрии можно почитать в статье «Людоедство под вывеской «высоких технологий» Юлии Массино.
Подобная информация сейчас редко публикуется за пределами просемейных и пролайфистских каналов и групп. Тем примечательнее, что интервью опубликовала Readovka, вызвав шквал негативной реакции. Очень многие посчитали то, что рассказывает Елена, «фейками», «бредом», «нагнетанием» вокруг несуществующих придуманных страшилок.
Мы, в свою очередь, обращаемся к нашим читателям: информацию о реальности абортов необходимо распространять, как бы ни было это страшно – и тем более, что это страшно. Редакция IFN старается публиковать материалы с реальной научной базой для того, чтобы вы могли это делать, не опасаясь стать «распространителями фейков». К сожалению, подавляющее большинство наших соотечественников считают аборт и приём контрацептивных и абортивных таблеток чем-то сопоставимым с приёмом мятного отвара, и не могут поверить в существование индустрии органов и экспериментов на живых абортированных младенцах.
Для того, чтобы накопить всю необходимую информацию на русском языке, понадобится ещё много времени. Приведём ещё раз здесь перечень уже имеющихся материалов нашего портала:
1. Как тела абортированных детей используются для производства вакцин и других лекарств
2. Американский университет оказался центром проведения изуверских опытов над младенцами
3. Геноцид при помощи контрацепции?
1) https://ifamnews.com/ru/ehnovid-i-dalkon-shild
2) https://ifamnews.com/ru/depo-provera-i-norplant
4. Пример Чили: правда ли запрет абортов ведёт к росту материнской смертности?
https://ifamnews.com/ru/primer-chili-pravda-li-aborty-vedut-k-rostu-materinskoj-smertnosti
5. Домашние аборты – прямая угроза здоровью и жизни женщин
https://ifamnews.com/ru/domashnie-aborty-priamaia-ugroza-zdoroviu-i-zhizni-zhenshchin
6. Датское исследование: связь между абортами и показателями смертности среди женщин
7. Голос женщин в защиту нерождённых младенцев и против абортивных вакцин