Last updated on 20 мая, 2021 at 03:46 пп
[Примечание редакции IFN Россия: Мы продолжаем публиковать научную статью Павла Парфентьева о защите семьи и семейных ценностей в конституционном праве России. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию вторую часть этой статьи. Здесь Вы можете прочитать первую часть статьи. Статья будет опубликована в виде серии из четырёх частей. По настоянию автора мы также размещаем ссылку на полный текст статьи в формате pdf]
Семья в тексте Конституции России 1993 года (до 2020 года)
Новая Конституция постсоветской России, принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 года, стала существенным шагом в сторону просемейного подхода в конституционном праве. Вместе с тем, в ней присутствует также наследие советского прошлого с его «этатистским» подходом к семье. Она была (и остается по сей день, хотя и в меньшей степени) также весьма уязвима для международного влияния, в последние десятилетия все чаще становящегося антисемейным.
Часть 2 статьи 7 Конституции 1993 года [1] провозглашает, что в России «обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства». Это заявлено в контексте части 1 той же статьи, сообщающей, что «Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека».
Статья 38, входящая в главу 2 – «Права и свободы человека и гражданина» (ее текст может быть изменен только при принятии целиком новой Конституции посредством референдума) – гласит:
«1. Материнство и детство, семья находятся под защитой государства.
2. Забота о детях, их воспитание — равное право и обязанность родителей.
3. Трудоспособные дети, достигшие 18 лет, должны заботиться о нетрудоспособных родителях».
Нетрудно заметить, что в тексте 38 статьи Конституции из сферы защиты государства «выпадает» отцовство, которое было упомянуто в статье 7 в связи с государственной поддержкой. Возможно, это является наследием позднего советского периода, когда немало говорилось именно о защите материнства и детства, либо же авторы проекта Конституции решили, что отцы сами призваны быть защитниками семьи, а не объектами государственной защиты.
В любом случае, российское семейное право, конкретизируя положения Конституции, исправляет этот недочет. Уже первый абзац статьи 1 Семейного Кодекса РФ указывает: «Семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства» [2].
Отчасти свой недостаток исправляет и сама Конституция, которая в статье 72 (часть 1 пункт «ж») относит к совместному ведению Российской Федерации и субъектов (регионов) Российской Федерации, в числе прочих вопросов, «защиту семьи, материнства, отцовства и детства».
Конституция также отдельно оговаривает обязанности родителей, связанные с образованием детей. Статья 43 часть 4 указывает: «Основное общее образование обязательно. Родители или лица, их заменяющие, обеспечивают получение детьми основного общего образования». При этом часть 5 той же статьи напоминает, что Российская Федерация, хотя и «устанавливает федеральные государственные образовательные стандарты», при этом, тем не менее, «поддерживает различные формы образования и самообразования». На практике это подразумевает, в том числе, и поддержку семейного образования, которое было узаконено в России законом об образовании 1992 года (и сохраняется в действующем Федеральном законе «Об образовании в РФ», принятом в 2012 году).
Анализируя эти положения можно заметить, что они стали важным шагом в сторону просемейной правовой парадигмы. В самом деле – хотя в этих нормах и не говорится прямо, что семья является естественной основой общества, но она уже признается как самостоятельная ценность, подлежащая особой защите. В отличие от Конституции 1977 года здесь говорится уже не только об обязанностях, но и о правах родителей, а сами родительские обязанности по воспитанию детей не связываются с какой-либо конкретной идеологией.
При этом включение положений о защите семьи и материнства, а также о правах родителей, во вторую главу Конституции, закрепляющую права и свободы человека и гражданина, стало очень важным шагом. Ведь статья 17 Конституции в части 2 признает, что «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения» [3], а статья 19 Конституции провозглашает: «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием».
Иными словами, семья и права родителей были имплицитно признаны в Конституции 1993 года относящимися к сфере неотчуждаемых (естественных) прав. При этом было признано, что они, наряду с другими подобными правами, должны определять смысл всего законодательства и стоять в центре деятельности и существования всего государства и различных органов власти.
Вместе с тем, очевидны и уязвимые моменты Конституции 1993 года. Прежде всего, в ней обойден молчанием брак. В отличие от Конституций таких стран, как Болгария, Бразилия или Венгрия, в Конституции России до 2020 года не было прямо упомянуто, что брак является союзом между мужчиной и женщиной. В такой ситуации брак оказывался не публичной конституционно защищаемой ценностью, но, скорее, элементом частной (пусть и признаваемой и защищаемой правом) жизни граждан, что свойственно «индивидуалистическому» подходу в семейной политике [4].
Еще одно уязвимое звено – часть 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, провозглашающая международные договоры Российской Федерации составной частью ее правовой системы. Таким образом, международные договоры в России являются непосредственно действующими на национальном уровне права. В этом отношении правовая система России схожа с правовой системой США – и существенно отличается от систем права многих других европейских государств.
Сегодня мы наблюдаем, как международные межгосударственные структуры все чаще руководствуются радикальными антисемейными идеологиями, уничтожая и подменяя подлинное содержание норм, призванных защищать базовые права человека, и действуют при этом в нарушение принципа уважения к суверенным правам народов мира. В этих условиях такая норма может стать (и становится на практике) своего рода «ахиллесовой пятой» – пользуясь которой можно осуществить настоящий «взлом» национальной правовой системы с целью разрушения базовых ценностей, лежащих в ее основе. Государствам необходимы механизмы защиты от подобной угрозы.
Несмотря на некоторые недостатки, перечисленные выше, Конституция 1993 года стала важным шагом в сторону реальной конституционной защиты семьи и семейных ценностей в России. Она могла стать своего рода фундаментом для такой защиты – но на практике многое зависело от того, какое толкование и применение получат вошедшие в нее нормы. Определяющую же роль в том, какое толкование получают нормы российской Конституции, играют решения Конституционного Суда РФ.
[Продолжение следует…]
Примечания:
[1] Первоначальная редакция Конституции РФ 1993 года: https://konstitucija.ru/1993/1/
[2] https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_8982/f688669b9e3b36e556014fc5e4cc88223df202a2/
[3] К сожалению, это положение может толковаться и иногда толкуется как отрицание того, что ребенок обладает правом на жизнь и до рождения. Вместе с тем, строго говоря, Конституция утверждает лишь, что от рождения все обладают указанными в ней правами, но при этом ничего не сообщает о том, возможно ли обладание некоторыми из них до рождения.
[4] В этой связи характерно, что Конституционный Суд в своих решениях не относит прямо брак к числу конституционных ценностей, в отличие от семьи, материнства отцовства и детства.
Защита семьи и семейных ценностей в конституционном праве России. Часть вторая. Семья в тексте Конституции России 1993 года (до 2020 года)
Семья в тексте Конституции России 1993 года (до 2020 года) Новая Конституция постсоветской России, принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993...