Last updated on 22 марта, 2022 at 08:50 дп
[Портал IFN новости публикует интервью с Кристиной-Терезой Брозамль, христианкой-католичкой родом из Калифорнии, борющейся против современной евгеники и эвтаназии, которая старается поехать в те страны, где люди страдают и где она больше всего нужна, мужественно посвящая себя спасению человеческих жизней. Ее взгляд на происходящее – взгляд верующего католика, который, однако, может быть интересен и другим – не только христианам других вероисповеданий, но и людям любых убеждений.
Кристина-Тереза Брозамль – миссионерка родом из Силиконовой долины Сан-Франциско. Её совершеннолетие пришлось на технологический бум. Она окончила Университет Сан-Франциско по специальности «Психология», прошла программу «Великие книги» Института святого Игнатия и изучала эпоху Возрождения в Оксфорде. Была воспитана в евангелической протестантской вере, изучала теологию в Риджент-колледже Ванкувера, приняла католичество в 2008 году, а затем провела три года в Руанде. Дух гостеприимства и уважения в её доме благоприятно влиял на людей всех национальностей и любого происхождения. Руандийцы называли ее «Умухоза» – «та, что утешает». Изучая международные отношения в Стэнфорде и в Руанде, Кристина получила степень магистра международных отношений и развития в Женевском университете. Затем она изучала массовые коммуникации и церковное управление в Папском Университете Святого Креста в Риме, когда происходила её историческая борьба за жизнь Альфи Эванса. Г-жа Брозамль основала сеть Домов Солидарности, поддерживая тех, чья жизнь и свобода находятся под угрозой.
Интервью было проведено Югославом Киприяновичем, редактором IFN Сербия, во время пребывания госпожи Брозамль в Белграде в сентябре 2020 года].
IFN: Добро пожаловать в Сербию! Совершенно неожиданно встретить Вас в Белграде, когда путешествия так редки. Что привело Вас сюда?
Кристина-Тереза Брозамль: Я прожила в Европе большую часть последних восьми лет как миссионер и, одновременно, аспирант. Важным было время, которое я провела на Балканах, сначала в Герцеговине и Меджугорье, а затем в Боснии и Сербии, там проходили мои магистерские исследования; я влюбилась в этот регион. Путешествия сейчас очень сложны для американцев, поэтому лучший способ вернуться в Европу был через Сербию, и это так замечательно – вернуться! Я переезжаю в Женеву, в Швейцарию, чтобы активно участвовать в работе Совета ООН по правам человека, до этого я прожила год в Вашингтоне, округ Колумбия, где занималась вопросами эвтаназии и принудительного прекращения медицинской помощи, оказываемой больницами.
IFN: Мы слышали о Вас и о деле маленького Альфи Эванса. И всё же мало кто, особенно здесь, в Сербии, знает, что это за история. Не могли бы Вы рассказать нам, как Вы оказались в центре этих событий и что случилось с Альфи?
Кристина-Тереза Брозамль: Пятнадцать лет назад мир был потрясён, услышав о Терри Шайво из Соединённых Штатов, которая умерла от голода и обезвоживания по решению суда и против воли своей семьи. Но, как и большинство людей, я не замечала подобных историй и не понимала, что такое происходит повсюду. Поэтому, когда я узнала историю о Чарли Гарде, малыше из Англии, с болезнью, о которой я никогда не слышала, и о его родителях, которые тщетно пытались покинуть больницу и свою страну, чтобы уехать в США на лечение, я была в ужасе. Получалось, что государство забирает детей из-под родительского контроля, причем когда сами родители не сделали ничего плохого, и требует, чтобы ребёнку «позволили» умереть… Сначала я думала, что это просто Англия такая бессердечная. Я очень внимательно следила за делом Чарли – в то время я училась в Риме, и мой знакомый входил в объединение итальянцев, которое успешно лоббировало правительство для поддержки Чарли. Я спросила, могу ли я понаблюдать, как они работают, и меня добавили в группу WhatsApp, где качество моего итальянского улучшалось примерно на 200 сообщений в день… Чарли был убит 28 июня 2017 года.
Менее чем через месяц после смерти Чарли отец Альфи Эванса, на десять лет моложе родителей Чарли Гарда, обратился за помощью к сообществу, пытавшемуся помочь Чарли: «Пожалуйста, кто-нибудь, помогите нам, мы застряли в нашей больнице и находимся в ней даже дольше, чем Чарли. У Альфи (в то время ему было 14 месяцев) были припадки и он находится в коме, но ему так и не был поставлен диагноз. Они хотят отключить его от аппарата искусственного дыхания против нашего согласия, они хотят, чтобы он умер.…»
Я подумала, что нам опять предстоит столкнуться с безумием… Но я связалась с итальянской группой, которая предлагала правовую помощь тем, кто оказался в подобной ситуации (позже они помогли спасти Тафиду Ракиб, 4 октября 2019 года). Все граждане ЕС имеют право на свободное передвижение, этот закон был нарушен, и был способ это оспорить.
Итак, я связалась с отцом Альфи, и в течение девяти месяцев мы боролись за его освобождение. Я была координатором в различных организациях, в больнице с Альфи и семьёй, на встречах с врачами и персоналом. Я устраивала визиты врачей из Германии, Польши и Штатов; я разговаривала с более чем пятьюдесятью юристами по всей Англии и многое узнала о британской правовой системе; я решала задачи для битвы в судах, я координировала работу с журналистами; я была единственным присутствующим на каждой встрече в Италии и Англии с врачами и руководителями педиатрической больницы Младенца Иисуса из Ватикана; я была в самом Ватикане с отцом Альфи, когда он встречался с Папой.
Часть нашей команды управляла огромным потоком информации в группе «Армия Альфи» на Facebook*, и мы ежедневно следили за безопасностью Альфи в этой несчастной больнице. Был один драматичный день, когда мы нашли юридическую лазейку, чтобы медицинский транспорт смог вывезти Альфи. Я координировала это. Толпа из двух или трёх тысяч человек пришла в больницу, требуя освобождения Альфи. Но работники больницы солгали полиции, пригрозили транспортному врачу причинить вред Альфи и не отпустили его. Это были самые ужасные девять месяцев моей жизни, худшее, что я когда-либо испытывала, наблюдая, как ужасно обращаются со многими детьми и родителями.
Судебный процесс по делу Альфи, как и многие другие дела международного уровня, был абсолютно коррумпирован; было очень неприятно наблюдать и осознавать ложь и манипулирование со стороны судьи, больничных адвокатов и даже со стороны английских адвокатов Альфи. Настоящая история так и не вышла на свет. Адвокат больницы публично гордится тем, что он обеспечил смерть Альфи. Драма была настолько напряжённой, что 666 полицейских были официально назначены удерживать одного ребёнка в больнице. А потом Альфи шокировал всех и не умер в тот ужасный момент, когда его резко сняли с аппарата искусственной вентиляции легких. Он выжил, он дышал самостоятельно, вопреки всем медицинским прогнозам, словно в осуждение всему миру. И наконец, поскольку он не умирал, через пять дней, среди ночи, больница осуществила его эвтаназию четырьмя разными препаратами.
IFN: Где Вы были, когда это случилось?
Кристина-Тереза Брозамль: Я была рядом, но меня держали подальше от Альфи. Больница ограничивала число тех, кто мог входить в палату и создавала сложности для всей семьи. Больница, судья и мэр лгали и говорили семье, что Альфи может вернуться домой, чтобы умереть, но они убили его прежде, чем это произошло. Один из членов семьи позвонил мне посреди ночи и сказал, что Альфи умирает. Я сразу же поехала к ним, но он умер ещё до моего приезда. Я была со всей семьёй в течение нескольких часов после его убийства в больнице, позже – с волонтёрами и опять с членами семьи. У меня очень тяжёлые воспоминания обо всём этом, я горевала так, как будто потеряла собственного ребёнка, и я до сих пор очень болезненно переживаю эту трагедию.
IFN: В этой истории были некоторые поразительные духовные аспекты, не так ли?
Кристина-Тереза Брозамль: Сербским православным может показаться интересным, что больница попыталась убить Альфи удушением (устранением аппарата искусственной вентиляции лёгких) 23 апреля, в день святого Георгия, который также является покровителем Англии. Мне было физически плохо от того, что правительство Англии выбрало сторону дракона вместо своего святого. Возможно, именно святой Георгий ещё некоторое время защищал Альфи, чтобы показать всему миру это варварство и дать Англии ещё один шанс на спасение. Вместо этого пришла смерть Альфи – 28 апреля 2018 года, в день памяти святой Джанны Беретта Молла, покровительницы всех защитников жизни, канонизированной Папой Иоанном Павлом II.
В день святого Георгия итальянское правительство объявило Альфи итальянским гражданином. Поэтому вполне логично, что день, когда он был окончательно убит, выпал на день памяти итальянского медика, отдавшего свою жизнь ради спасения собственного ребёнка. Я чувствовала, что это был Божий способ сказать последнее слово, показывая, что настоящие врачи спасают, а не убивают, почтить то, что Италия сделала для Альфи и что нас так тронуло. Я также хочу поблагодарить польских протестующих под стенами больницы и в интернете, они нам очень помогли. Важную роль сыграло и Меджугорье – почти все, кто помогал мне в Англии, имели связь с этим святым местом Пресвятой Девы Марии, и там я обрела силы и поддержку, чтобы идти дальше.
Знаковое событие, произошедшее 23 апреля, получило название «История двух Кейт». Принцесса Кейт в Лондоне рожала принца Луи, окружённая заботой, поддержкой и вниманием. А в то же время другая Кейт находилась в Ливерпуле, беременная, измученная (для сна ей было предоставлено место на полу, у неё не было даже стула), испуганная, окруженная полицией и плачущая, потому что трубку аппарата вентиляции лёгких грубо выдернули из горла её ребёнка. «Смерть с достоинством?» Королевская семья никогда не признавала Альфи.
IFN: Я хотел бы расспросить Вас об этом подробнее, потому что это очень важно для людей. Как история Альфи может быть применима сегодня к другим странам?
Кристина-Тереза Брозамль: Одним из самых больших потрясений для меня было узнать, что происшествие с Альфи не было единичным случаем, это могло произойти не только в Британии: запрет семье контролировать лечение своего ребёнка, запрет менять больницы, накачивание пациента лекарствами до бесчувственного состояния, ложь о состоянии пациента и насильственное убийство могут произойти где угодно. Благодаря этой истории я узнала, что другие врачи и другие больницы также готовы лгать подобным образом, чтобы защитить друг друга, что они не уважают семьи, могут саботировать судебные дела и не давать уязвимому человеку шанса. А поскольку мы склонны доверять врачам, большинство родителей понятия не имеет, как бесстыдно им лгут в таких ситуациях.
Альфи находился не в таинственной коме, а в наркотической, из которой часто приходил в себя. Я узнала, что существуют целые сообщества родителей «недиагностированных» детей, таких как Альфи, с которыми бесстыдно обращаются в больницах, но которые не дают себя обмануть и умело координируют свои действия. Я узнала о несанкционированных исследованиях и о том, что ущерб от вакцинации намеренно не признаётся, чтобы избежать судебных исков, несмотря на характерные припадки и регресс в развитии, от которых страдают тысячи детей по всему миру. Мы узнали, что больницы копировали показания свидетелей, снова и снова повторяя одни и те же судебные аргументы, что врачам платили за то, чтобы они поставили свою подпись, что одни и те же адвокаты снова и снова участвовали в таких делах. Это эффективная система смерти и нечестности, особо нацеленная на бедных и малообразованных людей, хотя и не только.
Я узнала, что это может случиться почти в каждой стране мира. Это происходит по всем Соединённым Штатам, в большинстве стран Европы, в Австралии, в Канаде, в Новой Зеландии. Я слышала о случаях в Южной Африке. Я знаю, что это происходит в Китае – я встретила одного итальянского отца, который смог вывезти своего ребёнка из Китая обратно в Италию, чтобы спасти его жизнь. Трамп пытался помочь Чарли и интересовался этим вопросом; но убийства продолжаются и в США, в прошлом году я держала за руку американского мальчика, он был парализован и задыхался, его сердце колотилось от страха, а окружали нас агенты безопасности.
(перевод твита Дональда Трампа: «Если мы можем помочь #Чарли_Гарду, в согласии с нашими друзьями из Великобритании и с Папой, мы будем счастливы это сделать»)
В поддержку Альфи высказался польский президент, но через несколько недель в его стране был убит ребёнок по имени Шимон.
(перевод твита Анджея Дуды: Альфи Эванс должен быть спасён! Его маленькое тело вновь доказывает, что чудо жизни сильнее смерти. Может быть, от тех, кто принимает решения, нужно только немного доброй воли. Альфи, мы молимся о тебе и твоём выздоровлении!)
И это не только дети; это серьёзно больные люди, инвалиды, пожилые – все те, кто стоит слишком много денег своей стране или чей случай может быть свидетельством халатности, несанкционированных исследований, или кого можно потенциально использовать для прибыльного извлечения органов. Одна медсестра из Нью-Йорка во время эпидемии коронавируса сообщила именно то, о чём я подозревала: больницы накачивают пациента, находящегося в реанимации на аппарате искусственной вентиляции лёгких, сильными медикаментами, и всего через месяц «у человека фактически наступает смерть мозга».
По мнению специалистов по этике из Национального института здравоохранения США, «смерть мозга» – это юридическая фикция, а не настоящая биологическая смерть. Этот термин был создан комитетом при Гарвардском университете в 1968 году, чтобы оправдать пересадку сердца, потому что органы должны быть взяты у ещё живых людей. И тогда они умирают. «Смерть мозга» дает медикам повод настаивать на донорстве органов. Я была потрясена тем, как быстро и искусственно создаётся ухудшение состояния человека от тяжёлых медикаментов и вентиляции лёгких. И это снова показывает, что ясность сознания Альфи после 15 месяцев жестокого обращения – необычайное чудо и свидетельство торжества жизни над смертью. Все эти злоупотребления – очень серьёзная проблема, и мы все должны знать о ней и о том, что нужно сделать для защиты наших семей. Отцы часто говорят, что будут защищать своих детей с помощью винтовки в руках, но это не решение проблемы, этот путь ведёт в никуда.
IFN: Что нужно знать семьям, чтобы защитить себя?
Кристина-Тереза Брозамль: Предлагаемые нами действия не являются всеобъемлющими, но есть то, что нужно делать в любом случае. Во-первых, самое главное, в больнице никто никогда не должен оставаться один, всегда рядом должен быть один или два компетентных члена семьи, 24 часа в сутки. Сохраняйте чувство единства в семье: не позволяйте больнице манипулировать одним членом семьи против другого. Одна из проблем, связанных с коронавирусным кризисом, заключается в том, что членов семьи перестали пускать в больницы. Я сразу поняла, что это был тревожный звонок: они планировали без свидетелей подвергнуть эвтаназии многих пациентов вместо того, чтобы пытаться спасти их. И, конечно же, Covid-19 – это прикрытие для самой большой массовой эвтаназии в мире со времён нацистов, и это всё происходит прямо сейчас.
Во-вторых, попросите семейного врача, которому Вы доверяете, контролировать Ваше лечение.
В-третьих, прежде чем это может понадобиться, найдите юриста, который известен, умён и ответственен, чтобы в случае необходимости он мог защищать Ваши права. Не стоит рассчитывать на незнакомца, так как Вы можете столкнуться с конфликтом интересов и его могут перекупить.
В-четвёртых, задолго до того, как что-либо произойдёт, каждый человек должен иметь «предварительное волеизъявление», где будет указано, что он хочет, чтобы были приложены все усилия для сохранения его жизни, что он отказывается от донорства органов или прекращения лечения по любой причине, пока это не одобрено подписью обоих родителей или двух других чётко обозначенных «доверенных лиц», принимающих решения в случае, если он будет в коме или без сознания, и указанных в волеизъявлении. Далее два свидетеля должны подписать это волеизъявление. Нотариус или адвокат должны заверить его. Дополнительные сведения и примеры таких документов смотрите по ссылке: https://lifeguardianfoundation.org – это результат труда героического неонатолога, моего друга доктора Пола Бирна.
В-пятых, оформляйте каждый запрос в больницу в письменном виде с указанием крайнего срока, когда он должен быть исполнен. Подпишите и поставьте дату, принесите две копии, одну для себя и одну для больницы, попросите медсестру подписать и поставить дату на одном экземпляре, а затем убедитесь, что медсестра внесла его в официальные больничные записи. Сфотографируйте подписанную медсестрой копию в качестве доказательства. Сформулируйте вежливо и чётко, в письменной форме, каковы будут Ваши следующие шаги, если они не выполнят Ваш запрос в срок. Если срок нарушен, приступайте к обещанным шагам. Это чрезвычайно мощный инструмент воздействия, показывающий серьёзность Ваших намерений, и это заставляет больницы нести ответственность. Медицинские записи – это настоящее поле битвы, и бумажные свидетельства являются очень сильным оружием. Храните копии и фотографии всего.
В-шестых, если у Вас всё ещё возникают проблемы, позвоните в СМИ и политикам и покажите им свои документы и доказательства.
[Примечание IFN Россия: юридические советы госпожи Брозамль, конечно же, применимы именно к американской, а не российской правовой ситуации.]
Не все эти шаги будут встречены с одобрением, но их может быть достаточно, чтобы предотвратить трагедию. Если Вы улыбаетесь и машете этой бумажкой перед лицом медицинского работника в первые минуты общения или звоните проверенному адвокату при первом намёке на проблему, они могут вообще не захотеть бороться с Вами, понимая, что Вы хорошо подготовлены. Раздайте копии этого документа каждому члену семьи, Вашему адвокату, Вашему врачу и носите его в бумажнике, чтобы в чрезвычайной ситуации он был под рукой. Уже никто не сможет сказать, что Вы его не писали. Вы должны убедиться, что документ окажется в медицинской карте в ту же минуту, как человек сам оказался в больнице. Его необходимо прикрепить к бумагам рядом с кроватью и следить, чтобы медперсонал не снял его, потому что они попытаются сказать, что потеряли его или никогда не видели, и это будет ложью. Так что Вы сами должны убедиться, что он всегда там и хорошо виден.
IFN: Как Вы решились на это смелое и, можно сказать, авантюрное и рискованное предприятие милосердия?
Кристина-Тереза Брозамль: Я никогда не планировала бороться с британским государством из-за ребёнка, получилось так, что это дело просто свалилось на меня, и не было никого, кто мог бы заняться этим вместо меня. Я пыталась найти кого-нибудь другого, кто бы поехал в Англию вместо меня, но никто не захотел. Был момент, когда мы знали, что если я не поеду, то Альфи умрёт. Я порядочный человек, я люблю людей, я верю в свободу воли; как же я могла не делать того, что было в моих силах? Просто надо было поступать именно так, мне почти не нужно было молиться, чтобы принять решение, потому что, конечно, Вы соберётесь, конечно, Вы хотите спасти ребенка, конечно, Вы не хотите, чтобы его родители страдали, Вы просто идёте и делаете. Но часто в жизни мне приходилось сомневаться и молиться: Господи, чего Ты хочешь от меня, такова ли Твоя воля? Я старалась общаться с хорошими священниками в те времена, когда решения были наиболее сложными. Последняя капля в любом решении – вера в Бога, в то, что Он позаботится обо мне.
IFN: И много Божьего промысла.
Кристина-Тереза Брозамль: Да, моя жизнь была очень насыщенной, и я не променяла бы её на другую. Я могу сказать, что все мои путешествия по миру были свидетельством послушания и доверия Богу, но я не ожидала, что их будет так много – восемь стран за последние двадцать лет, часто в ущерб времени, проведённому с семьёй и друзьями. Так что я благодарна судьбе за то, что теперь, кажется, возвращаюсь домой в Женеву, где у меня есть давнишние друзья и задачи, которые я должна выполнить в этом городе. Я знаю, что сделала всё, что Бог просил меня сделать, и я всё ещё делаю всё возможное, чтобы следовать за Ним, куда бы Он ни попросил меня пойти. Представьте себе, насколько лучше был бы мир, если бы каждый христианин был послушен Богу и выполнял всё, что Он попросит? Он может и не просить Вас переезжать, но Ему нужна Ваша преданность, согласие на что-то важное, что только Вы можете сделать.
*Компания Meta Platforms Inc., владеющая социальными сетями Facebook и Instagram, признана в Российской Федерации экстремистской организацией, ее деятельность на территории России запрещена.