Одним из интересных событий ушедшего года, оставшимся почти не замеченным в России, стал скандал вокруг опубликованного и вскоре отозванного эссе профессора органической химии Томаша Худлицкого о проблемах научного сообщества.
Томаш Худлицкий, уроженец Праги и профессор Университета Брока в Канаде, известен своими работами в сфере поиска новых лекарств для лечения рака. В 2003 г. он вошел в список выдающихся исследователей мирового уровня, которых Канада стремится привлечь и удержать в своих университетах при помощи крупных финансовых стипендий. Такая стипендия дается на семь лет, может быть продлена на вторые семь лет и лишь в исключительных случаях – на третьи. Томаш Худлицкий – именно такой исключительный случай, его третья подряд семилетняя стипендия закончится в 2024 г. В 2019 г. он вошёл в список самых цитируемых учёных мира.
Казалось бы, заслуженный человек, пользующийся уважением коллег, потративший много лет на служение людям и в свой 71 год продолжающий активно трудиться… Как он оказался в центре скандала? Он посмел заявить, что в науке надо оценивать каждого по его результатам, а не по полу или происхождению! И, хуже того, высказался против принудительного участия учёных в семинарах по «равенству, разнообразию и инклюзивности».
4 июня на сайте одного из самых влиятельных и авторитетных научных изданий по химии – немецкого журнала «Angewandte Chemie» («Прикладная химия») появилась электронная версия эссе Томаша Худлицкого. К этому времени публикация получила обычное в таких случаях одобрение двух рецензентов и была принята редактором. Обычная практика состоит в том, что сразу после этого публикуется электронная версия, а уже затем статья подвергается корректуре, вёрстке и печатается в ближайшем «бумажном» номере журнала. Эссе под названием «[Статье] ‘Органический синтез – куда теперь?’ тридцать лет. Размышления о нынешнем положении дел» по замыслу автора должно было стать одновременно формой выражения почтения к старшему коллеге, 83-летнему профессору Дитеру Зеебаху, по случаю юбилея его программной статьи и размышлением о том, как изменились условия работы учёных-химиков в области органического синтеза за прошедшее с 1990 года время.
Не знаю, как отнёсся к тому, что произошло в результате, проф. Зеебах, но демонстрация нынешнего положения дел – и не только в области органической химии! – получилась гораздо более яркая, чем, вероятно, рассчитывал Томаш Худлицкий. Его эссе, как уже говорилось выше, было опубликовано 4 июня, а 6 июня журнал снял публикацию с сайта под давлением возмущённых пользователей твиттера.
В своём эссе Худлицкий кратко описал ряд достижений и проблем. Число научных публикаций стремительно растёт, но качество снижается. Отсутствие возможности у рецензентов и редакторов научных журналов повторить проведённый авторами каждой представленной к публикации статьи эксперимент в сочетании с тем, что успешность работы учёного оценивается по числу публикаций в основных журналах, приводит к росту числа статей, опирающихся на халтурно проведённые и даже откровенно сфальсифицированные эксперименты. Особенно остро эта проблема стоит в Китае, где правительство щедро платит учёным за каждую публикацию в западном журнале, в результате чего создан целый теневой рынок подготовки таких некачественных публикаций. Система грантов и критерии, по которым оценивается успешность университетского профессора, привели к тому, что профессора стали меньше времени тратить на преподавание и исследования, а больше – на подготовку заявок на гранты и написание отчётов по ним. Лабораторные занятия со студентами ведут ассистенты, которые сами не проводят научных исследований, от чего страдает качество образования.
Трудно, не будучи членом научного сообщества, оценить, насколько справедливы эти и некоторые другие замечания Худлицкого, высказанные в его эссе. По крайней мере, они звучат вполне правдоподобно. Но даже если бы они не представляли собой ничего иного, кроме распространённого среди пожилых людей сожаления, что «раньше трава была зеленее», то разве не следовало бы ответить на них аргументированно? И где ещё вести дискуссию о проблемах академического сообщества, как не в соответствующем разделе академического журнала?
Однако, вместо содержательного ответа от коллег на страницах «Angewandte Chemie» или другого академического издания, профессор Худлицкий получил волну возмущённых твитов. И, разумеется, они касались прежде всего его высказываний о женщинах и «меньшинствах». Приведём полный перевод соответствующего фрагмента:
«В последние двадцать лет многие группы и/или отдельные лица получили «привилегированный статус». И это несмотря на тот факт, что процент женщин и меньшинств в науке и фармацевтической промышленности значительно вырос. Из этого следует, что в общественном равновесии привилегированное отношение к одной группе приводит к дискриминации другой. Появились новые идеологии, которые влияют на приём на работу, продвижение, финансирование и признание отдельных групп. Каждый кандидат должен иметь равные возможности для получения позиции, независимо от личной идентификации/категоризации. Распространение и упор на практику приёма на работу, предполагающую или даже предписывающую равенство в смысле абсолютного числа людей, принадлежащих к специфическим подгруппам, контрпродуктивно, если оно приводит к дискриминации против наиболее заслуженных кандидатов. Такая практика влияет на формат собеседований и привела к необходимости обязательных «учебных семинаров» по гендерному равенству, инклюзивности, разнообразию и дискриминации.
Пример фокусирования на «недопредставленных меньшинствах» можно видеть в недавно введённом «Часе власти» на Исследовательских конференциях Гордона. Хотя эти усилия достойны похвалы в том, что касается увеличения участия женщин в науке, они приуменьшают вклад мужчин (или любых других групп). В университетах созданы различные центры «Равенства, разнообразия и инклюзивности», в которых проходят обязательные семинары и тренинги. Эти вопросы влияют на практику приёма на работу до такой степени, что принадлежность кандидата к одной из предпочитаемых социальных групп может перевесить его или её квалификацию».
Возмущение в твиттере началось через несколько часов после публикации статьи на сайте журнала. «Я желаю знать, сколько привилегированных белых профессоров-мужчин публично осудят это жалкое подобие мнения Томаша Худлицкого», – пишет молодой химик родом из Венесуэлы, работающий в Бельгии. «Это на ширину волоска отстоит от утверждения, что все, кроме белых мужчин, там [в науке] только потому, что существует “приём по разнообразию”. Ему трудно поверить, что они там потому, что они действительно хороши», – вторит Хизер Уильямс, получившая многочисленные университетские награды за продвижение гендерного разнообразия в науке. А в Журнале Американского химического общества заместитель редактора журнала Мелания Сэнфорд пишет, что женщины и представители меньшинств в науке страдают от подозрений, будто они занимают свои места исключительно из-за квотирования, и поэтому… требует, чтобы белые мужчины обязательно посещали их доклады на конференциях, хвалили их публикации и номинировали их на те или иные премии.
Вдумаемся в абсурд ситуации: эти люди хотят, чтобы их не оценивали по результатам наравне с другими, а обеспечили им квоты, и… ни в коем случае не сомневались, что они могли бы достичь всего того же самого и без квот!
Заодно проф. Худлицкого обвинили и в расизме, придравшись к его замечанию, что проблема некачественных публикаций особенно сильно затрагивает китайских исследователей. Правда, другое крупное научное издательство, MDPI, было вынуждено извиняться за мнение своего президента, д-ра Шу Кун Лина, судя по его имени, китайца, который имел неосторожность назвать травлю Худлицкого лицемерием…
Как уже говорилось выше, 6 июня, после двух суток коллективной истерики в твиттере, журнал снял статью проф. Худлицкого со своего сайта. 7-го числа – в воскресенье! – вице-президент Университета Брока опубликовал на сайте университета открытое письмо с осуждением взглядов профессора, заканчивающееся многозначительно: «Пожалуйста, имейте в виду, что дальнейшие шаги будут рассмотрены и предприняты, о чём мы сообщим в ближайшие дни. Если вы хотите поговорить с кем-то, у вас есть вопрос или вы нуждаетесь в поддержке, пожалуйста, напишите по одному из следующих адресов…». Трудно воспринять это иначе, чем угрозу профессору и призыв к доносам на него.
Ещё днем позже, 8-го июня, Немецкое химическое общество, являющееся издателем журнала «Angewandte Chemie», сообщило, что два редактора, пропустившие эссе, уже уволены, а рецензенты, давшие одобрение, больше не будут рецензировать материалы для журнала. Другой научный журнал по химии, «Synthesis», отменил издание специального юбилейного номера, посвящённого семидесятилетию Худлицкого, ссылки на его научные работы стали удалять из обзоров, а некоторые из коллег профессора получили предупреждение от научных обществ, членами которых являются, что им не следует публиковать работы в соавторстве с Худлицким.
Казалось, что карьера профессора закончилась. Сейчас он будет униженно просить прощения, признавать, что неточно выразился, и утверждать, что как никто другой предан идеалам разнообразия и инклюзивности, а потом университет в лучшем случае предложит ему срочно уйти на пенсию. Именно так и было во множестве подобных случаев, в том числе и с другими всемирно известными учёными. Но, видимо, люди начали понемногу уставать от «борцов против каждого за счастье всех», присвоивших себе право устанавливать «единственно правильную» точку зрения по тем или иным вопросам и следить за тем, чтобы всякий, кто позволил себе вслух в ней усомниться, остался без работы.
9-го июня открытое письмо в защиту Томаша Худлицкого руководству Университета Брока направили сразу две канадских организации: «Общество в защиту академической свободы и науки» (Society for Academic Freedom and Scholarship) и «Канадская ассоциация университетских преподавателей» (Canadian Association of University Teachers), позже к ним присоединились «Союз сотрудников Университета Брока» (Brock University Faculty Union), «Национальная ассоциация учёных» (National Association of Scholars) и «Чешская и словацкая ассоциация Канады» (Czech and Slovak Association of Canada). Все они упирали на важность принципов академической свободы и свободы слова и на то, что, если Томаш Худлицкий неправ, то следует указать на это в ходе свободной дискуссии по существу, а не затыкать ему рот.
В июле сам Томаш Худлицкий опубликовал заявление, в котором сказал:
«Я отстаиваю те взгляды, которые хотел выразить в этом эссе, одна часть из которых общеизвестна, а другая была снабжена должными ссылками на источники информации. <…> Трагично видеть, что в некоторых западных демократических обществах свободное рассуждение и дискуссия могут, как видно, быть легко подавлены цензурой, преследованием и осуждением, распространяемыми в социальных сетях. <…> В последние годы видимость и следование некоторым новым политически корректным идеологиям привели к установлению такого общества, в котором любая оппозиция или альтернативное мнение касательно новых норм замалчиваются и наказываются, а не обсуждаются. <…> Руководство и редакция Angewandte Chemie и других журналов, как и известные химические общества, должны очень тщательно обдумать то, что их деятельность наносит вред демократии. Все они должны или честно признать, что являются сторонниками цензуры, или изменить свои нынешние реакции на противоположную точку зрения».
В том же заявлении Томаш Худлицкий подчеркнул, что не является ни расистом, ни сексистом. Проблема с качеством научных публикаций, на существование которой в Китае он указал, возникнет в любом государстве, которое будет проводить политику стимулирования количества публикаций без контроля их качества. А в его собственной научной группе есть и женщины, и представители различных национальных и расовых меньшинств, но всех их он подбирал на основе научных достижений.
После этих событий прошло полгода. Профессора Худлицкого не уволили. Покаянных писем и клятв в верности идеалам гендерного и расового разнообразия от него тоже никто не дождался. В июле у него вышла новая, 281-я в его научной карьере, статья – в другом журнале того же издательства. В октябре он был членом комитета по защите диссертации аспирантки. Впрочем, и перед профессором никто не извинился. Жизнь продолжается. Каждый занимается своим делом: активисты протестуют и требуют, профессор – исследует и преподаёт. Можно ли это считать победой? По крайней мере, знаком надежды на изменения к лучшему.
Меру усталости людей, умеющих делать что-то полезное, от людей, умеющих только жаловаться, размахивать статусом жертвы и требовать привилегий, оценить сложно. Но четыре профессиональных организации, выступившие в защиту академической свободы, дают основания надеяться, что мера эта велика. А закончить статью хотелось бы цитатой из упомянутого выше письма президента «Национальной ассоциации учёных» Питера Вуда:
«Да, мы все знаем, что разнообразие, равенство и инклюзивность – лозунги нового режима в высшем образовании по всему западному миру. Профессор Худлицкий разрушил иллюзию, что это самоочевидные добродетели, которым подчинены все другие соображения. Я уверен, Вы понимаете, что эта причуда и в Канаде, и в США по историческим меркам возникла недавно. Даже если Вы считаете её откровением божественной истины, Вы должны понимать, что многие с этим не согласны. В действительности, многие сотрудники Университета Брока, как и других университетов, продолжают считать, что главная забота академического сообщества – это “академические заслуги”, а разнообразие, равенство и инклюзивность,в лучшем случае, второстепенны. Поэтому Ваша попытка опозорить профессора Худлицкого выглядит как попытка демонстративно наказать человека, который имел неосторожность сказать то, что многие думают, но боятся говорить вслух. <…> Учреждения высшего образования должны оценивать людей на основе их академических заслуг, не обращая внимания на расу, национальность, пол или принадлежность к любой другой группе. Разнообразие, равенство и инклюзивность – это эвфемизмы, к которым прибегают колледжи и университеты, когда желают оценивать людей по их расе, национальности, полу и т.д. Такая дискриминация противоположна той жизни разума, которую должно укреплять высшее образование. Жизнь разума сосредотачивается на идеях, а не на расе, поле и других физических особенностях».