В прошлом году родительская общественность была взбудоражена «законопроектом об экспресс-судах», который внесли в Государственную Думу депутат Павел Крашенинников и сенатор Андрей Клишас. Законопроект предполагал, что в ситуации расплывчато понимаемой «угрозы жизни и здоровью» дети будут отбираться у родителей решениями суда, принимаемыми по заявлению опеки в течение 24 часов в закрытом режиме, без допуска СМИ и общественности.
Как можно в таком срочном порядке перемещать детей к посторонним людям? Как можно решать их судьбу в 24 часа? И как бы родители боролись при таком законодательстве с отобраниями за бедность? Ведь не секрет, что многие родители сейчас находятся именно в ситуации «отобрания за бедность» – органы опеки забирают и удерживают детей на основании отсутствия ремонта и из-за низкого уровня заработной платы родителей.
Почему мы снова говорим об этом? Сначала вспомним ещё одно событие прошлого года. Многие общественники и родители обратили внимание на то, что практически одновременно с «законопроектом об экспресс-судах» был выдвинут на рассмотрение законопроект, запрещающий изымать животных у хозяев за долги. Одним из авторов его был… депутат Павел Крашенинников. Законопроект был принят и подписан Президентом 30 апреля 2021 года. Председатель Государственной Думы Вячеслав Володин пояснил, что изъятие домашнего питомца — очень болезненное событие, поэтому поправки позволят предотвратить трагедию, которая может разыграться, если приставы заберут животное.
Российская газета сообщает: «Инициаторы поправок ссылаются на действующий закон об ответственном обращении с животными, согласно которому устанавливается, что животное является не “вещью”, а живым существом, испытывающим эмоции. Организации, которые занимаются изъятием животных, зачастую требуемыми условиями для содержания не обладают, вследствие чего животное может погибнуть, указали депутаты».
Весьма удивительно было слышать слова о ценности эмоций животных и «условиях содержания», которыми «не обладают изымающие организации», на фоне того, что нам предлагали отнимать детей у родителей в 24 часа и помещать их в приюты. И даже после того, как родители смогли добиться отклонения законопроекта, эта проблема остаётся. Животных нельзя отнимать за долги, а детей – по-прежнему можно.
Если сложить эти два факта вместе, то очень уж они напоминают выпады целого ряда представителей радикального феминизма и экологических движений, которые противопоставляют рождение детей благополучию окружающей среды. Нелл Фризелл в журнале Vogue задаётся вопросом, является ли рождение ребёнка актом экологического вандализма? Социальная реклама на автобусных остановках Берлина вопрошает: «[Ребёнок – это] будущее или убийца климата?» Сравнение детей и животных (в пользу последних, причём) не покидает умы современных философов. Так, мы можем вспомнить Питера Сингера, который написал в своей «Практической этике», что жизнь ребёнка не более ценна, чем жизнь собаки или свиньи. Эхо слов Маргарэт Сэнгер: «Самое лучшее, что большая семья может сделать для своего ребёнка – это убить его» – не только не затихает, но, похоже, поднимается на знамёна экологических движений.
Мы нисколько не против гуманного отношения к животным. Но у животного не должно быть больше прав на существование, чем у ребёнка, и мы надеемся, что в нашей стране и в наших государственных учреждениях не место утилитаристским и мальтузианским взглядам на достоинство детей. Связь детей и родителей не идёт ни в какое сравнение со связью питомца и хозяина. Мы надеемся, что наши законодателя возобновят работу над поправками к Семейному Кодексу РФ, призванными укрепить ценность и целостность каждой семьи. Нам необходимо законодательство, которое прочно защитит детей от отобрания за бедность родителей.